Однако когда мы поужинали, нас всех пригласили в соседний зал.

Не оставляла мысль, что мы напоминаем стадо коз, которых пастухи ведут из одного загона в другой. До того как госпожа иль Грасс удочерила меня, нас, сироток, иногда отправляли на фермы в помощь хозяевам. Чуть не рассмеялась этому сравнению, но усилием воли сделала серьезное лицо с толикой загадочности, в точности как учила Иветта.

Новый зал был гораздо меньше, здесь расположился большой очаг, в котором пылал огонь. Ту и там стояли диваны и кресла. Благородные госпожи разбрелись по местам, разбившись на кучки, но все равно создавался эффект многолюдности. Слуги разносили нам сладости, я предпочла отказаться. Я сильно любила десерты, но госпожа иль Грасс всегда запрещала своим подопечным сладкое, исключением становился яблочный пирог раз в год в День Благоденствия. От сладкого, говорила опекунша, портится кожа и зубы, а фигура расплывается. Я лишь проводила завистливым взглядом поднос с изумительно оформленными десертами и украдкой сглотнула слюну. Я здесь не для этого. Не для этого. А для чего, собственно?

Стоило только об этом подумать, как стало не до десерта. В комнату вошел слуга в шикарной темно-зеленой ливрее, в которой походил на жука, и объявил:

— Его Величество Клеосандр, король Истхонских островов!

Все повскакивали с мест. Вот уж неожиданность! Я думала, правитель подождет, пока соберутся все невесты. Между тем, пока нас было только тридцать, еще двенадцать не успели добраться.

— Его Высочество Фларио, принц Истхонских островов! — продолжал вещать распорядитель.

Кажется, я услышала, как несколько девушек издали тихие восторженные возгласы. Да уж, для большинства эти смотрины — действительно радость, а не способ доказать что-то кому-то. Даже немного позавидовала им. Они просто надеются получить статус принцессы, а в будущем — королевы. Но их судьбы и так устроены, они из хороших семей, которые их не бросят в любом случае.

Но моя жизнь совершенно иная. Если я лишусь покровительства Иветты, все будет кончено. Если же я провалюсь на чем-то во время задания, для меня все будет кончено еще быстрее. Я оказалась между молотом и наковальней. И только сейчас ко мне по-настоящему пришло понимание этого. В горле встал ком, который я попыталась поскорее проглотить. Не думать об этом! Не думать! Мне лишь нужно выполнить поручение опекунши, и все будет хорошо.

— Генерал Рокен иль Контаре! — объявил распорядитель в третий раз.

В это же момент двери распахнулись, и вся троица вошла к нам в том же порядке, в котором их назвали.

Король, как и положено человеку его статуса, выглядел величественно. Он не был слишком высок, однако, благодаря идеальной осанке, казался таковым. Широкие плечи вступали в контраст с узкой талией и бедрами. Почему-то я думала, что он старше. По крайней мере, так казалось на портрете, копия которого висела в доме госпожи иль Грасс. Но там его изобразили с пышными усами пшеничного цвета и золотой с яркой-рыжей бородой, а сейчас лицо его было гладко выбрито. В сущности, сколько ему? Тридцать пять? Мне приходилось кокетничать и господами гораздо более старшего возраста. На правителе сидел ослепительно-белый костюм и пурпурная мантия, которая волочилась за ним по натертому до блеска паркету.

Разглядывая его величество, я не сразу обратила внимание на его сына. И если в случае с отцом художник сделал короля лишь немного более солидным, чуть добавив ему возраста на портрете, то с принцем дела обстояли совершенно иным образом.

То, что я видела на последней картине, написанной к его шестнадцатилетию, то есть немногим более двух месяцев назад, и то, что я наблюдала вживую, было совершенно непохожим. С холстов, копии которых выписывали себе все аристократы, чтобы доказать преданность королевской семье, на нас взирал молодой мужчина, юный, но вполне сформировавшийся. Однако на деле оказалось, что принц Фларио выглядел совсем мальчишкой. Да, он вымахал выше отца, но на этом черты, присущие взрослому человеку, заканчивались. Высокий рост скорее подчеркивал то, что он еще совсем юноша. Светло-пепельные волосы, спадавшие на плечи свободными локонами, выглядели по-младенчески мягкими, глаза взирали на возможных невест с некоторой долей интереса, но без особого любопытства.