Раджа снова сосредоточился на еде, а Санджив наконец покончил с верёвкой и стал торопливо разминать затёкшие мышцы ног.

Он невольно оттягивал момент нападения — раджа совсем не выглядела врагом. С вечера под глазами её залегли тёмные круги, которые, впрочем, почти не портили красивое лицо. Мягкие губы придавали ему оттенок беззащитности, и Санджива заранее мучала совесть.

«Я же не буду её убивать», — успокоил он себя и рванулся вперёд. Ровно в то мгновение, когда Дашан отодвинула поднос с едой и собиралась встать.

Опрокинуть Дашан на спину действительно оказалось легко, а вот потом что-то пошло не так.

Санджив замер оглушённый ворохом чувств, накрывшим его с головой: терпкий аромат ночных цветов с горьким привкусом пота, чёрные и бездонные, как глубины горного озера, зрачки. Огромные, затягивающие в себя. Пожар, в одно мгновение прокатившийся по всему телу. Шум крови в ушах.

«Идиот», — только и успел подумать он, когда обнаружил, что девушка уже сидит на нём верхом.

Дашан насмешливо качнула бёдрами, поддразнивая восставшее достоинство Санджива.

— Нет, так не пойдёт, — озвучила она. — Если твоё тело так непослушно в каждой драке… то как ты надеялся выбраться из дворца живым?

Дашан качнула бёдрами ещё раз.

Санджив скрипнул зубами.

— Или?.. — глаза Дашан стали ещё больше. — Оно так реагирует только на меня?

Санджив стиснул зубы и молчал.

— Если так, то я польщена.

— Пусти! — выдохнул Санджив.

— Чтобы ты снова попробовал сбежать?

Ответа Дашан не ждала. Она перехватила запястья Санджива, завела пленнику за голову и нависла над ним, так что кончики волос касались обнажённых плеч раба.

Дашан думала. Думала о том, что проверка не удалась. Санджив не успел толком себя показать, и виновата в этом была она сама — Дашан. Слишком раздразнила.

Однако то, как мгновенно откликалось тело пленника на каждую её выходку, не могло не подкупать.

Дашан снова качнула бёдрами, чтобы почувствовать, как с новой силой вжимается в её промежность отяжелевшая плоть.

Сдвинула голову, позволяя волосам щекотать распалённое тело раба, и с удовольствием увидела, как Санджив задрожал.

Наклонилась и коснулась губами плеча, а затем стала спускаться вниз, насколько позволяла длина рук.

Добравшись до левого соска, подцепила его зубами и потянула на себя.

Санджив протяжно застонал.

— О, это жуткая пытка, — произнесла Дашан, на мгновение отрываясь от своего дела, — даже плеть не жалит так больно, как мои губы. Впрочем… Я поняла это ещё вчера.

Дашан снова наклонилась, намереваясь продолжить ласку, но Санджив, уязвлённый напоминанием о вчерашней порке, бешено задергался в её руках — так что Дашан едва сумела его удержать.

— Уймись! — окликнула она и, поскольку Санджив мог ещё долго вырываться, сама выпустила его и отвесила не слишком болезненную, но чувствительную пощёчину.

Выпрямилась, позволяя ногам фиксировать тело противника на земле.

Бессильная ярость врага не веселила её — только раздражала, потому что исход она знала заранее.

Санджив попытался сбросить противницу с себя, снова перекатить на спину, и ему даже удалось достаточно её раскачать, но Дашан тут же потянула его дальше, так что оба перкатились ещё раз, и шенапати снова оказалась наверху.

— Я готова оставить решение на волю богов! — произнесла она громко, силясь привлечь внимание пленника к своим словам.

Удалось. Санджив затих и с подозрением посмотрел на неё.

— Махараджа сказал, что я могу оставить тебя себе, если докажу, что могу справиться с тобой. Ты согласен, что он прав?

Санджив не понимал до конца и потому молчал.