Вода в мгновение ока смыла большую часть белил и сурьмы. Под толстым слоем краски лицо девушки тоже оказалось более светлым, чем у её сородичей — Санджив легко догадался, что она бережёт его от солнца и осветляет настоями горных трав. Однако на фарфоровую маску оно больше не походило.

Слегка остудив тело в ледяной воде, Дашан откинулась на спину и, оттолкнувшись ногами от воды, отбросила себя к бортику. Она расположилась так, что могла легко видеть и своего пленника, и его предательски восставшую плоть.

— Ты не позовёшь раба, чтобы он тебе помог? — внезапно охрипшим голосом спросил Санджив.

Ответом ему стал заливистый смех. Дашан выпростала из глубин воды ногу и огладила стройное смуглое бедро, демонстрируя, как смывает несуществующую грязь.

— Я бы приказала тебе мне помочь, — доверительным полушёпотом сообщила она. — Но боюсь, ты попытаешься меня удушить и сбежать.

Санджив сглотнул. Перспектива звучала необычайно заманчиво, даже если не говорить о том, что развязанные руки в самом деле позволят ему бежать. «Ты должен думать о побеге!» — напомнил он себе, но плоть предлагала подумать о другом.

— Я не стал бы убивать без веских причин, — рассеянно ответил он, продолжая внимательно следить за тем, как рука хозяйки ласкает обнажённое тело. — Меня учили, что жизнь священна.

— Интересно, — призналась Дашан и зевнула. Интересно ей действительно было, и она в самом деле хотела узнать больше о том, кого приобрела, но сейчас слишком хотела спать. Поразмыслив над этой дилеммой, она всё же приказала: — Расскажи мне о себе.

Санджив молчал. Во-первых, в эти мгновения его куда больше интересовали чарующе плавные движения хозяйки, чем болтовня. Во-вторых, он не собирался так легко уступать в том, что отказался делать даже под пытками.

— Мне сказали, ты хотел украсть что-то у махараджи, — подтолкнула его Дашан.

— Возможно и так.

— И что сильно его разозлил.

Санджив молчал, не зная, что сказать. Он не видел повода для злости в том, что произошло, и не задумывался о том, почему его враг поступает именно так.

— Зачем тебе понадобилась его дочь?

Какое-то время Санджив колебался, а затем решил, что ответ ничего особо не поменяет ни для него, ни для других:

— Таков был приказ.

— Во-от оно как… — задумчиво протянула Дашан. Она прекратила соблазнительно тягучие движения, оттолкнулась от бортика бассейна и подплыла ближе к Сандживу, чтобы заглянуть в его глаза — непривычно светлые для взгляда Дашан. У Лаида глаза тоже были необычные, ярко-зелёные, как листья в джунглях, но глаза Санджива почему-то притягивали её сильней. — Кто же отдаёт тебе приказы? — поинтересовалась Дашан, внимательно отслеживая малейшее движение век пленника. — У тебя один господин или ты работаешь за плату?

Лицо Санджива, однако, осталось неподвижно.

А Дашан смотрела на него и размышляла. Она видела и понимала, что в этом рабе таится куда больше, чем просто крепкий член и привлекательный зад.

— А сколько нужно заплатить тебе, Санджив, чтобы ты украл что-нибудь для меня?

В глазах пленника, к удивлению Дашан, промелькнуло снисхождение.

— Зачем тебе мне платить? — с насмешкой переспросил он. — Разве я и так тебе не принадлежу?

Лёгкая улыбка коснулась краешка губ Дашан. Она не стала реагировать — показала молчанием, что ждёт более внятного ответа, вот и всё.

— Я так не поступаю, — сказал Санджив, уже серьёзно глядя на неё. — Мой господин считает тебя и твоего махараджу врагами. И я не стану его предавать.

Дашан вскинула бровь.

— Ты скорее умрёшь?

— Моя смерть в его руках.