Ступив в купальню, Дашан замерла ненадолго.

Люди Маэндры постарались на славу. Раб, ещё недавно больше похожий на бродягу, чем на порядочного наложника, сейчас лежал на полу лицом вниз. Всё такой же обнажённый с длинными влажными волосами, рассыпавшимися по обгоревшей спине. Стреноженный, с руками, вывернутыми за спину и крепко стянутыми верёвками — подходи и пользуй. Полностью раскрыт.

Дашан облизнула губы. Желание было скорее внутренним, чем телесным. Она шагнула вперёд и опустилась на колени за спиной у раба. Смочила два пальца слюной и медленно провела от поясницы вниз, вдоль ложбинки, к розоватой щели. Раб дёрнулся в попытке избежать поругания, но вместо этого лишь сам насадился на пальцы. Тихонько зашипел.

Соблазн был велик. Просто поиграть — потому что на настоящую забаву у Дашан не осталось сил.

Однако она со вздохом убрала пальцы и, потянув Санджива за бока, заставила сесть на пятки. Теперь получилось, что тот сидел меж её собственных раздвинутых коленей почти опираясь обнажённой спиной на мягкую грудь хозяйки. Дашан чувствовала, как напряжено всё тело раба, и всё же не отказала себе в удовольствии — одной рукой перехватив его поперёк живота, другой прошлась по груди.

Санджив задышал тяжело, и, чуть спустившись вниз, Дашан почувствовала, как медленно, подобно бутону цветка весной, набухает и раскрывается его член.

— Тебе что-то дали? — спросила Дашан тихо. Заботливость Маэндры она представляла весьма хорошо. — Какой-то настой?

Санджив нехотя покачал головой.

— Ты такой чувствительный… — с удивлённым восхищением пробормотала Дашан. — Сам по себе…

Она запечатлела лёгкий поцелуй на обгоревшем плече.

Санджив мелко задрожал.

— Будешь просить, чтобы я перестала? — с любопытством спросила Дашан. Для себя она уже решила, что не станет брать силой. Но Дашан помнила и о том, как тело пленника отреагировало на неё там, на площади, когда на них смотрели десятки людей. Если уж Санджив отдался жажде тогда, то у Дашан не было сомнений, что он сможет получить удовольствие и сейчас.

— Нет… — сказал раб тихо и обречённо. И эта обречённость больно уколола самолюбие Дашан. Она напоследок прошлась пальцами по крепкому бедру и с тихим вздохом отодвинулась чуть назад.

— Слуги позаботились о твоей спине? — спросила она.

Санджив с подозрением покосился через плечо. Он заподозрил, что его снова будут пороть. Однако выдумывать не стал и просто сказал:

— Нет.

Ловким движением Дашан толкнула его обратно лицом в пол. Сама же поднялась и подошла к одному из стоящих вдоль стен ларцов. Достала серебряный флакон. Вернулась к пленнику и, снова опустившись на колени, вылила немного на пальцы, а потом стала неторопливо втирать. Ей нравилось прикасаться к распалённой коже этого мужчины, и про себя Дашан похвалила предусмотрительность Маэндры ещё раз.

— Сегодня будешь спать на животе, — предупредила Дашан, снова усаживая добычу между своих разведённых ног.

Санджив замер, закрыв глаза. После долгих дней пути, недель плена и пережитого ужаса, руки новой хозяйки в самом деле странно действовали на него. Всё время, пока он находился здесь, в одиночестве и темноте, Санджив видел перед собой это красивое лицо и проклинал судьбу за то, что она сыграла с ним столь злую шутку. Быть раздавленным, безвольным рабом в этих сильных и нежных руках — ничего более унизительного Санджив и представить себе не мог.

— Зачем ты меня спасла?.. — выдохнул он.

Дашан пожала плечами. Она и сама не знала.

— Секундная блажь, — соврала она. Подумала и добавила: — Ты не злишься?.. За то, что мне пришлось…