Она бродила по площадям дворца, где становилось всё больше огней и людей: выносили кушанья на драгоценных подносах и кувшины с вином… Но мысли её невольно улетали прочь. К раскосым серым глазам подарка, вырванного из рук махараджи такой дорогой ценой.

Пусть Маэндра и корил ученицу за легкомыслие, Дашан на самом деле хорошо понимала цену своим делам. Понимала, что могла попросить куда больше… «И позволить ему умереть. Здесь. Во дворе».

Дашан не страдала жалостливостью. Много раз она видела битвы и кровь. В этом году закончился третий её поход в роли полководца, а до того она не раз выступала в бою под руководством Маэндры. Убивала сама и видела, как умирали те, с кем ночью раньше она пировала.

«Что же с тобой случилось сегодня?» — думала она про себя, но ответа найти не могла.

Санджив был воином. К чему бы не приговорил его махараджа, Санджив знал, на что шёл. Глупо было его жалеть.

Дашан и не жалела. Чувство, которое она испытала, когда узнала, что Санджива лишат пальцев, было иным. Она просто не могла этого допустить — и не допустила.

К полуночи, когда время осмысленных разговоров прошло, и даже самые заядлые политики стали искать местечки потемней, чтоб затащить туда дворцовых девушек и хорошеньких невольников, Дашан поняла, что ей пора уходить.

Напиваться она не любила, тем более с теми, кого знала не очень хорошо.

Улучив момент, когда Маэндра погрузился в соблазнение симпатичного раба, Дашан просочилась сквозь боковые ворота и стремительно зашагала лабиринтом дворов к своим покоям.

Сердце билось быстрее, при мысли о том, что за добыча ожидала её там.

Наконец дорога осталась позади, и Дашан ступила в комнату, предназначенную для приёма гостей.

На окне в ожидании её прихода тлела тусклая лампада, и зала тонула в уютном полумраке.

Стоило Дашан пересечь порог, как Лаид оказался у её ног — Дашан поняла, что тот весь вечер сидел на коленях у двери, ожидая, когда вернётся госпожа.

— Луноликая, позвольте я омою вам ноги…

— Где Санджив? — перебила мальчишку Дашан. В одно мгновение раб помрачнел, но не осмелился пропустить вопрос мимо ушей.

— Санджива оставили в купальне, — мрачно ответил раб и добавил, — моя госпожа. Слуги раджи Маэндры посчитали нужным омыть его и связать.

Если бы кто-то позволил Лаиду выбирать, он бы бросил внезапного конкурента спать голым у двери… Но Лаид понимал, что сейчас не время об этом говорить.

Не говоря ни слова Дашан направилась к арке, ведущей в купальню.

— Луноликая, дозвольте я вам помогу!.. — донеслось со спины.

Дашан замедлила ход. Обрадованный Лаид засеменил ногами, ползком подбираясь к ней.

— Принеси мне лёгких закусок и воды, — распорядилась девушка. — И можешь идти спать. Сегодня мне твоя помощь не нужна.

Лаид на мгновение опешил. Госпожа пришла с праздника, где хватало еды. И никак не могла быть голодна. Это могло означать только одно — она собирается кормить другого раба.

— Я бы тоже хотел перекусить!.. — осмелился выдохнуть Лаид и тут же захлопнул рот.

— Перекуси, — не оборачиваясь, позволила Дашан. — Поймав кого-нибудь из слуг, часть подноса можешь взять себе.

Дашан скрылась под аркой, а Лаид ещё несколько секунд разочарованно смотрел ей вслед. Он знал, конечно, что обижаться и ревновать недопустимо для раба. Но Лаид знал и то, что был очень дорогим рабом, привезённым издалека. Вначале махараджа хотел оставить его себе, но узнав о победе Дашан, в порыве радости решил отдать своей любимой шенапати. «Только для того… чтобы она забыла про меня…» — разочарованно додумал Лаид. Поднялся на ноги и отправился выполнять приказ.