— Смиренно прошу твоей милости, махараджа. Молю, подари мне этого раба.

Махараджа заледенел.

Покосился на пленника.

Снова опустил взгляд на своего полководца.

— Этого? — уточнил он.

— Да, мой солнцеподобный господин.

Махараджа молчал.

Маэндра в своём углу двора шёпотом поминал имена всех демонов, которых знал. По его прикидкам сейчас должно было произойти одно из двух: или Дашан должны были подвесить в колодки рядом с рабом, тогда ему, Маэндре, пришлось бы её выручать и его, скорее всего, подвесили бы третьим в ряду ещё до наступления темноты; либо махараджа должен был рассмеяться и…

— Этот горец должен сегодня заплатить за свои грязные дела, — равнодушно озвучил царь. — На что тебе этот раб, моя прекрасная раджа? Одного я тебе уже подарил. Выбирай ещё любых. Невольников тоже можешь брать.

— Хочу. Этого. Раба, - твёрдо повторила Дашан.

Внезапно глаза Маэндры встретились с глазами махараджи, и Маэндра понял, что тому смешно. Но смех этот выглядел как-то нехорошо.

— Хочешь этого раба, — повторил махараджа. Смешно ему было потому, что он в одно мгновение отчётливо представил, как много могла бы попросить генерал, только что вернувшийся с победой с восточных берегов. Дашан могла бы оторвать себе добрую четверть завоёванных земель, да ещё по древнему праву мог сам выбирать, какой участок возьмёт. — Что ж, если такова будет твоя награда за победу… — он сделал паузу, — и если вначале сумеешь доказать, что совладаешь с ним.

Махараджа откинулся назад и теперь испытующе смотрел на Дашан.

Дашан поняла, чего от неё хотят.

Она оглянулась на свою добычу. Пленник смотрел с горечью и злостью, то и дело сжимая кулаки. «Кулаки, которые завтра он уже не сожмёт», — напомнила себе Дашан.

У шенапати было немного людей, которые ей небезразличны. И она не любила причинять им боль — кто бы что не говорил.

Глядя в серые глаза приговорённого, Дашан отчётливо понимала, что если сейчас возьмёт в руки плеть и нанесёт удар — тот её не простит.

«А если не возьму — его отдадут коню».

Дашан встала и коснулась арапника, который подал ена подносе расторопный слуга.

— Чего я должна добиться? — спокойно спросила она. — Крик? Кровь? Что-нибудь ещё?

— Крови добиться легко, — махараджа улыбнулся. На своего полководца он не смотрел — только на пленника у неё за спиной. — Я хочу услышать его крик.

Дашан кивнула.

Развернулась и шагнула к добыче. Рывком за волосы вздернула его голову, заставляя снизу-вверх смотреть себе в глаза.

— Твоё имя? — очень тихо. Так тихо, чтобы не услышал махараджа, произнесла она.

Горец молчал.

В эти мгновения Санджив как никогда ненавидел себя. Ненавидел за то, что эта прекрасная ухоженная женщина видит его голым, распятым и раздавленным. За то, что позволяет так обращаться с собой. И ещё сильнее за то — что прямо сейчас тонет в глазах этой демоницы, за то, что отвечает:

— Санджив.

Дашан продолжала внимательно смотреть на него.

Санджив крепче стиснул кулаки.

— Чем раньше ты закричишь, тем раньше мы отсюда уйдём, — просто сказала она.

Санджив стиснул ещё и зубы и так, не разжимая их, процедил:

— Я не закричу.

Он не хотел кричать от боли перед врагом. Но ещё сильнее не хотел кричать при ней.

— Ты закричишь, — негромко, но твёрдо ответила та, — от тебя зависит только то, сколько боли ты перед этим перенесёшь.

Санджив не стал отвечать.

Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох, заставляя себя выровнять дыхание.

Он собирался отключиться от боли. Пусть запорет до смерти — Санджив не станет кричать.

Дашан сразу уловила его намерения.

Медленно, она обошла пленника по кругу.