Но без их поддержки Империя была бы совсем иной.

Дверь открывается — и в зале появляется еще один человек. Впрочем, человек он лишь отчасти, потому что некогда уже умер. Причем дважды. Но, тем не менее, сейчас выглядит вполне себе живым и здоровым. Хоть и мрачный, словно туча. Но это уж обычное, привычное, вовсе не обязательно связанное с великой бедой. Даже скорее всего не связанное, иначе бы он не позволил себе задержаться.

— Мой господин, - коротко кивает Тьёрд.

На нем черный легкий доспех, усиленный глянцевыми пластинами. В руках - полетный закрытый шлем, выполненный в виде ощеренной морды какого-то чудовища. Что-то новое, такого я у него не видел.

У него по-прежнему живые человеческие глаза — не те два красных уголья, что светились в глазницах после слияния с Темной. Обычные глаза обычного смертного человека, голубые, со стальным отливом. Разве что на их дне нет-нет, а вспыхивают едва уловимые искры — напоминание о том, что он все еще не один, что переродившееся существо из Тени все еще в нем.

— Проходи, - обвожу рукой стол. — Мы почти закончили.

— Прошу прощения за опоздание. Небольшие затруднения с северянами.

— Что-то серьезное? — спрашивает генерал Кеон.

— Ничего такого, с чем бы я не справился.

— Разумеется, - едва заметно кривится Кеон, но я замечаю это его проявление эмоций. Кеон гораздо младше Тьёрда и гораздо более горяч. Ему бы родиться лет на сто раньше, тогда бы вдоволь намахался мечом, а так едва застал полномасштабные военные действия Империи, оттого и недоволен. Хочет еще повоевать. Приграничных стычек и усмирения редких восстаний ему мало.

— Мы все равно собрались здесь, чтобы обсудить дела Империи, - говорю, когда Тьёрд занимает место у стола. - Поделись Северными новостями.

— Северяне давно стали смирными, как овцы, господин. Никаких восстаний, никаких заговоров. По крайней мере, тех, о которых мне известно. А известно мне многое, уверяю. Пашут поля, охотятся и рыбачат. Даже друг с другом почти не грызутся. Оценили те блага, что принесла им Империя.

— Ой ли, генерал, - делает удивленное лицо Кеон. - С чего же вы изволили опоздать?

Вижу, как отчетливо ходят у Тьёрда желваки, но молчу. Как правило, на подобных собраниях я позволяю относительную свободу в высказываниях мнений и в задаваемых вопросах. Как показала практика, это помогает гораздо быстрее выработать наиболее приемлемое решение той или иной проблемы. Но только когда разговоры идут по делу. Сейчас Кеон балансирует на грани допустимого.

— Интересуешься проблемами Северных дикарей? - ни в голосе, ни во взгляде Тьёрда нет ни намека на то, что он готов вести с Кеоном непринужденную беседу.

— Это общее собрание, генерал, - не отступает Кеон. - Здесь принято рассказывать о проблемах Имперских провинций.

— Проблемах? Изволь, генерал. Возле одной из деревень клана Андельгардов бобры прогрызли плотину - и вода из Белой речки затопила изрядную площадь местных лесов. Вероятно, на урожай грибов им в этом году можно не рассчитывать. В клане Гроумверсов провалился под весенний лед первый наследник Крала Зимородка. Мальчишку спасли, но он так застудился, что до сих пор бьется в горячке. Выходят или нет — никто не знает. В клане Хеельверстоунов случилось нашествие мышей.

За столом появляются легкие усмешки, но Тьёрд не обращает на них никакого внимания, его единственный слушатель: Кеон.

— Сожрали или изгадили большую часть запасов пшеницы. Когда по весне до них добрались собиратели податей, то едва ли живыми ушли.

— Покушение на жизнь и здоровье Имперских служащих? — оживляется Кеон.