– Конечно же, нет, дубина! Я не безмозглая квурь, как ты. Мальчишка останется у меня!

– Но это несправедливо!

– Справедливо, несправедливо, это уже мне решать. – Гномиха злобно сощурилась и прыгнула в сторону Иолы, словно намереваясь вцепиться ей в горло. Девушка испуганно взвизгнула, оступилась и упала.

– Ну, чего разлеглась? – Ильга швырнула ей плащ. – Ступай в деревню и скажи плотнику, чтобы явился, он давно обещал починить крышу над сараем.

Не веря своей удаче, Иола быстро закивала, стремительно поднялась и отряхнула грязь с платья.

– И вот еще что. – Ильга нахмурилась, отчего ее лицо стало еще морщинистей. – Остерегайся Лойтера, этот сид не про твою честь, нечего перед ним хвостом крутить.

Иоланта опешила, хотела сказать, что этот альв ей и даром не нужен, но Ильга злобно зыркнула и резко захлопнула дверь.

***

Деревня, раскинувшаяся у подножия горы Туманов, была намного ниже рудников Ильги, но, несмотря на это, оттепель не спешила к местным селянам. Тут, так же, как и на возвышенности, погода была кусачей, особенно ветер, который не могли задержать исполинские деревья, пропуская его сквозь себя, словно сквозь решето.

Девушке потребовалась пара часов, чтобы оказаться в шумной деревушке, в которой, несмотря на раннее утро, жизнь сидов бурлила, как вода в пузатом котле. Кузнецы отбивали звонкие ритмы увесистыми молотками. Плотники стругали доски. Женщины, громко переговариваясь, ритмично полоскали белье в заводи неподалёку, ребятня гоняла петуха длинными тростинками. А торговцы, которых было немало для отдаленной глухой деревни, уже зазывали попробовать свежих булок, настойки на ягле или прикупить лечебных кореньев. И всё дышало энергией и жизнью.

В отличие от рудника, тут Иола словно просыпалась, выходила из оцепенения. К ней возвращался азарт и жажда приключений.

То, о чем она могла только мечтать, в этом месте обретало иной смысл. Тут она не боялась быть собой, тут народ был приветлив и охотлив на доброе слово, и, несмотря на то, что она была единственным человеком среди них, не считая Айлеха, она никогда не чувствовала себя изгоем.

Иола, улыбаясь своим мыслям, в которых свобода Айлеха чувствовалась острее, украдкой оглянулась и свернула с глиняной дороги, что вела к дому плотника, чтобы добежать до кузницы, где невысокого роста сид с пышными рыжими усами пенял мальчишке на то, что тот, по его словам, плохо раздувал в печи жар.

– Ну как, как ты это делаешь, Одо?! Резче, резче нажимай на меха! Что, сил нет?

Улыбка Иолы стала шире:

– Доброго здоровья, Иль Син! Не ладится работа?

– Да как тут сладишь, если у моего бездаря руки не из того места растут! – Приземистый сид не удержался и дал подзатыльник сыну, который был невысок, но плотно сложен, имел карие глаза и рыжие волосы, собранные в тугой пучок. Одно отличало сына от отца: у Одо не было пышных усов, которыми гордился Иль Син. Но это мало расстраивало парня, так как его широкой красивой улыбке могли позавидовать окружающие.

Увидев Иолу, Одо Син расцвел, как летняя ивелла, а кончики его заостренных ушей покраснели.

– Здравствуй, Иоланта!

– Здравствуй, Одо.

– Ну, во-о-от, теперь он и вовсе работать разучится,– видя смущение сына и блеск в его глазах, пробормотал мужчина, сокрушённо качая головой.

– Не ругайтесь, Иль Син, я думаю, у Одо всё получится. Он очень смышлёный.

Мужчина хмыкнул в усы:

– Этого не отнять. А ты чего хотела, девочка? Что-то Ильге потребовалось, или просто так забежала?

– Просто так, – улыбнулась Иола. – Позволите, уважаемый Иль Син, увести Одо на некоторое время? Мы давно не виделись...