Ты вообще-то тоже так же выглядел, еще несколько минут назад...

Вкладываю руку в его теплую ладонь и встаю.

Ди-джей, едва заметив нас, тут же меняет зажигательный трек на нежную романтическую мелодию. Свет в зале становится приглушенным. Усольцев выводит меня в самый центр и скользит рукой по моей талии.

Ух! Странные ощущения, до дрожи непривычные возникают во мне, когда Яр в танце прижимает меня к себе. Его движения легкие, похожие на вальс, где танец ведет мужчина, а мне следует как бы отступать. Я в танцевальном искусстве неопытна, но, к удивлению, быстро подстраиваюсь.

— А тебя очень обрадовала новость о камерах, — подмечаю я.

— Обрадовала? Да меня распирает. Честное слово! Наконец-то я вычислю и накажу виновника, — опустив вторую руку мне на талию, Яр с легкостью, будто я ничего не вешу, отрывает меня от пола и снова кружит, а я взвизгиваю.

Гости аплодируют, думая, как же мы с мужем любим друг друга.

— Осторожно! — кричу я. — Не урони.

— Никогда, — остановившись, он плавно опускает меня, но его объятья все еще крепки. — Милая, это самый крутой день. Ты рядом. Дела налаживаются. Скоро я уничтожу ту черную полосу, в которой жил эти проклятые две недели.

Внезапно Яр склоняется к моему лицу и в порыве эмоций сливает наши губы в поцелуе. Я даже предпринять ничего успеваю. Муж целует меня глубоко, жадно, проникая языком в рот. Кажется, я что-то мычу. Все мое тело охватывает невероятным жаром, я словно очутилась в эпицентре необузданного пожара, только боли совершенно не чувствую.

Мне слишком волнительно, непривычно. Язык мужа ощущается чем-то инородным. Я уже забыла, когда последний раз целовалась с мужчиной. Зажмуриваюсь в каком-то оцеплении, не набрасываюсь на Яра, как голодная до мужиков девушка, но и не отталкиваю его.

Усольцев кончиком языка обводит мои губы по контуру и вновь врывается в рот. Вздрогнув, несмело тянусь ему навстречу, отвечаю на поцелуй и словно схожу с ума.

Мне мерещится, что ресторан, люди, музыка — все исчезает, растворяясь в пространстве. И мы с Ярославом перемещаемся в прошлое, в ту ночь, когда нам было хорошо. Когда я еще не потеряла веру в Усольцева и искренне считала, что он просто трудоголик, работающий на хорошей должности, а не миллиардер.

— Не может быть, — он первый прерывает наш поцелуй и вдруг становится очень серьезным, всматриваясь в мои глаза, как в темную воду.

Ярослав своим голосом будто выдергивает меня из этих приятных теплых ощущений, сладких, как подогретый мед, и резко вышвыривает на твердый скалистый берег, где бушует зимняя вьюга.

Мне становится холодно, будто в ресторане открыли сразу все окна и двери, впустив в зал морозный сквозняк. Пальцы на руках, которыми я впивалась в плечи мужа, леденеют и становятся влажными. Яр смотрит настолько пристально и подозрительно, будто в следующую секунду собирается расщепить мое лицо на атомы.

— Что с тобой? — удивленно шепчу я.

— Прости…— Яр хмурится сильнее и делает шаг назад, но продолжает удерживать меня за талию на вытянутых руках. — Мне показалось, что я целую не тебя… точнее… тебя, но будто три года назад. В нашу первую встречу. Даже вкус тот же…

— Чего? — приподнимаю брови.

— Сам не понимаю. Праздничный кураж ударил в голову, мне определенно нужно проветриться.

Он берет меня за руку, отводит к столу и, развернувшись, быстрым шагом удаляется из ресторана.

Первую встречу… Неужели Ярослав понял, что глаза обманывают его?

Усольцева нет достаточно долго. За это время я успеваю позвонить маме и поболтать с Марикой. А когда Яр возвращается, то прямиком идет ко мне.