— Мы не прощаемся, солнышко! — говорю я. — Скоро я к тебе приду или ты ко мне, если соскучишься.

— Ага.

Вечер продолжается.

И я не отмечаю, что муж переполнен счастьем, оно не плещется в нем, как вода в фонтане. Ярослав ведет себя сдержанно, терпеливо позирует перед фотографами, закинув руку на спинку моего кресла. То и дело уходит, чтобы поговорить с какими-то серьезными людьми в дорогих костюмах. Догадываюсь, что они его партнеры по бизнесу.

Я спокойно наблюдаю за приглашенными артистами, аплодирую после каждого их номера.

Нахожу взглядом мать, которую усадили в самый угол возле вазона с разлапистым цветком, будто она тоже часть ресторанного интерьера.

Мама не слишком довольна, потому что время идет, а тоста ее величеству еще ни одного не посвятили, и вообще не оказывают ей никаких почестей. Кроме того Усольцев отказался нанимать для торжества тамаду с традиционными конкурсами, а мать так хотела с гордо поднятой головой держать каравай и смотреть, как мы с Яром его кусаем…

А после полуночи Ярослав Андреевич без всякого сожаления отправляет новоиспеченную тещу обратно в особняк, потому что Матвей устал и ему давно пора спать.

Мать бы и рада возразить, но боится Усольцева и слишком любит его деньги, поэтому прикусывает свой язычок и подчиняется.

Вот она обратная сторона ее желанной жизни, в которой мать живет за счет другого человека и пользуется всеми его благами — в любых спорных ситуациях свое мнение она должна просто свернуть в тугую трубочку и засунуть в задний проход.

Облокотившись на стол, подпираю ладонью щеку и зеваю.

Первое свадебное волнение меня отпускает, я лениво осматриваю танцующих гостей, но вдруг напрягаюсь, когда замечаю вошедшего в ресторан мужчину.

Он здоровенный, как шкаф. Одет во все черное вплоть до галстука и рубашки. Скуластый, сурового вида. На его голове стрижка квадратной площадкой, что добавляет его образу жесткости.

Мужчина марширует прямиком к нашему столу, даже не стараясь обходить гостей — они сами при виде его инстинктивно расступаются.

— Кто он? — откинувшись на спинку кресла, спрашиваю Ярослава.

— Георг, мой начальник охраны.

— Почему я раньше его не видела?

— Он был на задании.

Остановившись возле стола, Георг сдержанно кивает мне и переводит хмурый взгляд на Усольцева.

Муж второй раз за все торжество будто засиял — первый, когда встретил меня в свадебном платье возле арки.

— Говори, — произносит Яр, намекая, что слова начальника охраны не должны быть для меня тайной.

— Ярослав Андреевич, нам удалось найти человека, который сможет починить разбитые камеры наблюдения из вашего кабинета. Скоро мы узнаем, кто вскрыл ваш сейф и выкрал документы.

— Какая прекрасная новость! — Усольцев хватает со стола бокал и салютует им Георгу. — Ты славно потрудился, теперь можешь отдохнуть. Кути, веселись. Можешь очаровать какую-нибудь женщину, кроме тех, — указывает рукой, в которой держит бокал, на столик, где сидят Вера и Марика в компании мужчин. — Их нельзя.

10. Глава 10

— Спасибо, Ярослав Андреевич, — голос Георга звучит как эхо из ада.

Ох, если бы ко мне подкатил такой двухметровый верзила с переломанным и заново сросшимся носом, я бы, наверное, упала под стол от ужаса и больше никогда не встала.

Зато Усольцев… в его взгляде явно что-то изменилось. Появилась чертовщинка. Он будто заново захотел жить после услышанного.

— Любимая, перестать киснуть, идем танцевать, — неожиданно он встает из-за стола и протягивает мне руку.

— Да я не очень, — бормочу, пытаясь отказаться.

— У нас свадьба, а ты весь вечер сидишь с лицом, как на поминках!