Это было бы слишком подозрительно, и тем не менее колокольчик интуиции и так звенел вовсю, подсказывая, что Кроули темнит.

— Мое полное имя Эрнеста де Латисса, — со вздохом произнесла я. — В восемнадцать ушла в монастырь.

Глаза мужчины округлились.

— А почему не замуж? С вашей-то внешностью, неужели не нашлось других вариантов? Уверен, были толпы поклонников и обожателей.

Еще ряд вопросов, на которые у меня нет ответов. Я понятия не имела, почему настоящая Эрнеста решила стать монахиней, может быть, у нее как раз не задалось с внешностью и стать на путь Божий было прекрасным вариантом обустройства будущего.

Пришлось придумывать на ходу:

— Неважно, какие у меня были варианты, главное — Божий путь, который я выбрала.

— И не разу не жалели? — продолжал интересоваться Кроули с плохо скрываемой ехидцей. — Неужели ни разу не было соблазна бросить все и сбежать?

— Вы меня сейчас искушаете? — ответила я вопросом на вопрос. — И вообще странно, почему вы все это спрашиваете?

— Ну, скажем… — Мужчина сел ровнее, и лицо его за мгновение стало серьезным. — У меня появились некие сомнения в том, что вы та, за кого себя выдаете.

Сердце пропустило удар.

Один и, кажется, второй.

А потом забилось так быстро, что мне показалось, вот-вот вырвется от страха наружу.

— Это шутка, лорд Кроули? — я попыталась говорить спокойно, но голос предательски дрогнул.

— Нет, — покачал головой мужчина. — Скажем, слова трактирщика заставили меня кое-что переосмыслить…

— Так что он вам сказал? — потребовала я.

— Отвечу, когда вы покажете свои документы, — произнес Кроули. — Я должен убедиться.

— Но ваши люди их уже проверили! — вспылила я.

— Мои люди — не равно я. Итак, ваши документы, госпожа Эрнеста де Латисса, — он нарочно назвал меня по имени.

— Это оскорбление! — вспыхнула я, но в карман полезла, чтобы буквально швырнуть духовную грамоту Кроули в лицо. — Держите и знайте, что я доложу об этом инциденте Верховному отцу ордена!

— Не имею никаких возражений. Докладывайте, — погружаясь в чтение, отозвался Кроули. — Это будет сущим пустяком по сравнению с тем, если окажется, что вы не аббатиса, и вся эта клоунада с исповеданием не будет и яйца выеденного стоить.

— Не аббатиса? — продолжала негодовать я. — Тогда кто?

— Проститутка, — пожал плечами Кроули, даже не поднимая взгляда от бумаг. — Представляете, трактирщик поведал мне забавную вещь о том, как уличные девы переодеваются в одежды послушниц, чтобы беспрепятственно путешествовать по королевству.

Я хватанула воздух и задохнулась им!

Это был провал!!! Слишком близкий к правде, признаваться в которой я не собиралась. Нужно было отыгрывать роль до конца.

— Это полная чушь! О Господи, прости лорду Кроули его слова, ибо не ведает он, что творит! — запричитала я, принимаясь нервно перекладывать четки. — С таким отношением можно в каждой слуге Божьей видеть уличную девку.

— Не в каждой, а только в очень красивой, — не обращая внимания на мой спектакль, все так же ровно добавил Кроули, продолжая вертеть из стороны в сторону мои документы, особенно внимательно присматриваясь к всевозможным печатям.— Странно, они действительно настоящие.

— А вы каких ожидали? — Я выдернула из его рук свои документы и спрятала обратно в карман. — Игрушечных?

— Хм… нет, — озадаченно произнес Кроули. — Но будь они поддельными, это бы объяснило некоторые ваши странности.

— Мои? Странности? Это какие же?

— Вы слишком красивы для монахини. Я понимаю, судить обо всех сложно, но я вырос рядом с монастырем. И ни одной красотки там не было — кривые, косые… Да и трактирщик выказал те же опасения. За годы его работы в этом месте он многих повидал и еще не видел ни одной красивой монахини… Настоящей, разумеется, а вот таких, которые подрабатывали вечерами, сбрасывая рясы, он знавал.