Кроули поднимался с кровати, выпрямляясь в полный рост.

— Уважительного отношения, значит, аббатиса? — медленно произнес он, будто нарочно растягивая слова. — Именно это я и сделал, когда вышел из шатра, чтобы принести вам чай и еду.

Я проследила за взглядом Кроули и уткнулась в стоящий возле кровати поднос. На нем и вправду стояли чайник и тарелка с нетронутым съестным.

— Но я обнаружил вас спящей и, простите, сопящей, будто беременная ежиха. И как джентльмену мне совести не хватило будить вас. Но в следующий раз я точно буду знать, что делать — растолкаю, проведем разговор по душам о грехах, а после отправлю вас спать на лавку с прислугой. Раз рядом со мной на кровати для вас слишком оскорбительно!

Я вспыхнула от новой порции гнева.

— В приличном обществе мужчина уступает место женщине!

— Не спорю, в приличном так бы и поступил. Но вы, аббатиса, общество духовное, — Кроули усмехнулся и с издевкой продолжил: — Безгрешное и отрекшееся от мирских удовольствий. Так что лавка, аббатиса, и так и быть — я выделю вам одеяло.

Мы стояли друг напротив друга. Он — буквально нависающий надо мной и пытающийся подавить.

И я — существенно ниже его, но не отступившая ни на шаг.

— И не надейтесь на лавку, — ответила я. — Или вы забыли, что я должна быть всегда как можно ближе к вам? Если понадобится, то я лягу на полу этого шатра, но только после того, как вы мне расскажете о своем очередном грехе.

— На полу? Вы? — Он явно мне не верил. — После моего очередного откровения. Ха. Что ж, тогда слушайте, преподобная. Ибо я согрешил, имел неосторожность случайно покуситься на ваше тело и положить руку куда не следовало. Отдельно хотел бы отметить, что весьма удивлен магическим даром духовника, проводившего ваше омоложение. Поддержать в столь изумительном состоянии не только ваше лицо, но и почти двухсотлетнюю грудь — это огромный талант. Высока, упруга и, если бы не ваш возраст, безусловно притягательна. Ради праздного любопытства, признаюсь, даже бы взглянул! Вот говорю, и самому противно. Ну не грязный ли я извращенец, аббатиса?

Я стояла и хватала ртом воздух, будто рыба, выброшенная на берег.

Кроули издевался надо мной, и я не знала, как в этой ситуации ответить той же монетой.

— Фух, выговорился, — тем временем насмешливо закончил он. — Вот прямо камень с души упал, чувствую себя намного легче. А вы, аббатиса?

Я же себя ощущала так, будто меня в чан с дерьмом окунули.

Кроули решил, что так он ставит меня на место, — мстил за пощечину…

Вот только я могла отомстить ему гораздо больнее, и для этого нужно было лишь “проиграть” сегодня. Капитулировать под его напором.

— А я вас прощаю, — нашла в себе силы ответить я. — Рада, что вы сумели признаться в своей греховности, это первый шаг к очищению.

Произнесла и отступила на шаг назад.

— Что, и все? — удивился Кроули.

— И все, — совершенно спокойно ответила я. — Можете ложиться спать. Найду себе местечко где-нибудь в уголочке, чтобы вам не мешать.

Под пристальным взглядом мужчины я и вправду приготовилась вначале сесть на пол, а после лечь на нем.

— Хватит! — не вынес Кроули. — Прекратите этот балаган, аббатиса. Признаюсь, я перегнул палку. Ложитесь на кровать, я уступаю вам место.

Я молча и укоризненно посмотрела на него. Ждала, что будет дальше.

— И простите, — наконец произнес он нужные слова. В этот раз искренне, по крайней мере, я им поверила.

— Прощаю. — Я встала и подошла к лорду ближе. — И мне не нужна эта кровать. По крайней мере, мы все же можем уместиться на ней вдвоем, если…

— А после вы опять скажете, что я над вами надругался? — перебив, усомнился в моих словах Кроули. — Смотрите, аббатиса, а то я могу решить, что вы тоже не так безгрешны и внезапно захотели моего молодого и горячего тела.