— …Если развернемся спинами, — договорила я, все же краснея и радуясь, что моего румянца не видно в темноте. — А сейчас ложитесь, пока я не передумала и не решила предать ваше молодое и горячее тело вместе с душой вечной анафеме. Спокойной ночи и сладких снов, лорд Кроули.

[1] Кишнот — головной убор монашки.

10. Глава 10

К утру земля просохла и лошади смогли продолжить путь.

Наша карета вновь следовала по проложенному пути с редкими остановками по нужде и для перекуса.

Так мы остановились для позднего завтрака в одном из трактиров, хозяином которого оказался мужчина, поглядывающий на меня странно и подозрительно.

Его взгляд меня откровенно напрягал, Кроули же был занят едой больше, чем поведением трактирщика.

Наконец я не выдержала.

— Этот мужчина на меня странно смотрит, — полушепотом произнесла я.

— Ну так прокляните его, наложите епитимью[1], — не отвлекаясь от тарелки с жареной яичницей и овощами, подсказал лорд. — Или что там обычно принято делать у вас в ордене в таких случаях?

— У нас в ордене, как вы выразились, никто друг на друга не смотрит так, что кусок в горло не лезет.

То и дело я нервно косилась на трактирщика, а тот на меня. Я пыталась прочесть хоть что-нибудь в его взгляде, но не выходило.

То ли пренебрежение, то ли усмешка, то ли осуждение, то ли, наоборот, обожание — я почему-то себя ощутила тараканом, но при этом очень красивым, ну или как минимум необычным.

— Если хотите, — наконец предложил Кроули, тоже заметив странности, — я могу поинтересоваться у трактирщика, в чем причины такой реакции?

— Будьте добры, лорд, — попросила я, неуютно ежась.

В итоге, так и не допив свой чай, я покинула таверну и вернулась в карету. Минут через пять ко мне присоединился и Кроули, донельзя довольный и с улыбкой от уха до уха.

— Вы поговорили с ним? — задала я вопрос, когда экипаж тронулся.

— Да, — коротко ответил Кроули, расплываясь еще больше.

— И?

— Ничего страшного, мужчина просто принял вас за кого-то другого. Не берите в голову, аббатиса, — решил успокоить лорд.

Только меня это еще больше напрягло. Что значит — за кого-то другого? Я вот этого трактирщика впервые в жизни видела, но могло ли быть так, что каким-то образом он знал девушку Беллатрису, живущую в провинции под воспитанием мадам Роксаны?

Совершенно определенно мы не могли встречаться нигде раньше. Наша деревенька находилась от этого места слишком на большом расстоянии… Тогда за кого мог меня принять трактирщик?

— И за кого, если не секрет? — все же решила поинтересоваться я.

— Не берите в голову, — еще раз повторил Кроули. — Поверьте, преподобная мать, вы выше таких низких земных вещей.

Мне показалось, в его голосе прозвучала тонкая издевка. Совершенно точно, Кроули ситуация смешила, я же ощущала себя дурой.

В попытке хоть немного успокоиться взяла в руки Библию и вновь погрузилась в чтение. Но слова и предложения проносились мимо сознания, и, как бы я ни пыталась сосредоточиться, ничего не выходило.

— А расскажите о себе, аббатиса, — внезапно попросил попутчик.

Я вскинула на него недоверчивый взгляд. Это еще зачем?

Но вслух я задала другой вопрос.

— А что именно вас интересует, лорд Кроули?

— Ну, хоть что-нибудь, — пожал он плечами. — Мы все же едем с вами в одной карете, путь не близкий. Надо же скрашивать дни хоть какими-то разговорами. Так почему бы вам не рассказать немного о себе. Почему решили посвятить жизнь Богу? Сколько лет вам тогда было? Как добились таких успехов в ордене?

По мере его вопросов мои брови все больше взлетали вверх. Походило на ненавязчивый допрос. И я не видела ни одной уважительной причины, чтобы на эти вопросы не отвечать.