— А почем? — осведомилась мама.

— Пять с половиной.

— Ого, как дешево! — восхитилась та. — Я тут у нас присматривалась на рынке, дешевле двенадцати ничего нету, разве что такие сидячие, летние… Бери, конечно. Сколько надо-то? Давай сейчас отец переведет. Будет наш подарок для внучки!

— Спасибо, мам. Я отдам лучше.

— Ты что! Нам для внучки не жалко!

Оле было жутко стыдно, но через полчаса и в самом деле пришло сообщение о денежном переводе на карту. Оля решительно выдохнула, тронула Пашу за плечо.

Тот сидел за компьютером в наушниках, на экране был открыт какой-то сайт с мемами и смешными байками.

— Чего?

— Я в магазин.

— Надолго?

— Минут двадцать, — соврала Оля, не моргнув глазом. Ехать за коляской было недолго, но все же в двадцать минут уложиться было никак нельзя.

— Ну а я тут причем? А, кофе купи. И макарон еще.

— За Катей присмотри.

— Ну сходи с ней.

— Как?

— Я же коляску притаранил.

— Паша! — Оля всплеснула руками. — Ее же сначала отмыть надо! Она грязная, как… как с помойки.

— Да ну, тебе не угодишь, — пробурчал Паша. — Вырастишь неженку, как ты сама… Вон, мы у родителей ползали прям так, с огорода огурцы немытые жрали, а ты тут пылинки сдуваешь.

— Паша, я тебя по-человечески прошу: посиди с дочкой.

— Ну ладно, — Паша бросил взгляд на время, — только не опаздывай.

— Паш, ну тебе трудно, что ли?

— Оль, чего ты из меня подкаблучника опять делаешь? Это твои женские заботы, что ты меня вечно впутываешь? Я — мужчина, мои обязанности на работу ходить и мамонта на стол класть.

— Половину мамонта, — буркнула Оля. — Половину микромамонтенка!

— Че ты сказала? — не расслышал Паша, но правильно заподозрил что-то нелестное для себя.

Оле на миг захотелось все бросить. Но нет: второго шанса могло и не быть. Не так уж и много на барахолках детских колясок в отличном состоянии за бросовую цену. Она не может себе позволить испортить дочке спину, катая ее в полусидячей развалюшке. Просто было обидно, что Паша, ее муж, отец ее дочери, в конце концов, вместо помощи и поддержки только все испортил и продолжает усложнять ей жизнь.

Наверное, на Олином лице отразилась мысль о том, чтобы уйти, потому что Паша проворчал:

— Иди уже, послежу я.

Оля со всех ног помчалась к остановке. Как ни спешила, все равно потеряла время: сначала автобус ушел прямо из-под носа, потом минут пять поплутала по дворам в поисках нужного корпуса.

Коляску она, конечно, купила. Пусть не такую красивую и на тысячу рублей дороже, но вполне удобную и приятную на вид. Наконец, довольная покупкой, отправилась обратно.

Вбежала домой, уже в подъезде слыша, как Катя надрывается сиреной.

— Паш, ну ты бы подошел, успокоил! — возмутилась Оля, проверяя подгузник. Похоже, это был тот самый, в котором Оля оставила дочь перед уходом. — Подгузник же весь мокрый!

— Интересное кино, — возмутился в ответ Паша. — Ты, значит, где-то ходишь, за ребенком не следишь, а я должен?

— Я же ненадолго!

— Фига ненадолго, обещала двадцать минут, а сама почти час проходила. Вот двадцать минут я и следил, все по договоренности!

— Ну… — Оля сжала губы и принялась покачивать дочку на руках.

Семья… И это семья? Почему ей представлялось это совсем по-другому? Она и Паша, рядом, близко, вместе заботятся о малышке, гуляют с красивой коляской, Паша кормит дочь из бутылочки сцеженным молоком…

— А кофе где? — спросил Паша. — Продукты где?

— За продуктами я сейчас схожу с Катей, как она поест, — сказала Оля четким и ровным голосом. Дочка тем временем пристроилась к груди. — И деньги дай, пожалуйста.

— Какие деньги? — свел брови Паша. — Я тебе давал на продукты. Опять растранжирила на свои женские фигнюшки?