Огромный мощёный двор когда-то был окружен кольцом клумб. Сейчас цветов там не было – только подозрительно бодрые сорняки.

— Дядя Ангус, что-то мне даже боязно. Людей-то совсем нет.

Боязно мне не было, но замок немного подавлял своей опустошённостью.

— Да есть тут люди, Лунка. И охрана при замке есть. Просто… Ну, мало людей-то. Вот и подзапустело всё.

Парадная дверь замка была приоткрыта. Так никого и не встретив, мы некоторое время неуверенно потоптались на широкой полукруглой лестнице. Я с интересом рассматривала резные каменные вазоны, несколько обшарпанное полотно дверей, большие красивые ручки в виде львиных лап и широкий стрельчатый витраж над дверью. Наконец, Ангус не выдержал и, пошире распахнув дверь, прошёл в огромный холл.

Шахматный рисунок мраморного пола, пыль по углам. Я повернулась к приоткрытой дверной створке и подняла глаза к потолку. Витраж не мыли уже много лет. Сейчас, когда сквозь него с трудом пробивались солнечные лучи, он казался почти жалким и уродливым – нижняя часть цветных стёкол была так сильно затянута паутиной, что даже не получалось определить цвет. Люстры под потолком были, очевидно, для пущей сохранности, обёрнуты огромными полотнищами ткани. В тишине слышалось звонкое и надоедливое жужжание мух.

— Хозяева! Есть кто дома?! — совсем по-простецки позвал дядя Ангус.

Где-то вдали скрипнула дверь и раздались уверенные шаги. Мужчина был высок, даже выше Ангуса. Узкое, вытянутое лицо, брезгливо опущенные уголки крепко сомкнутых губ. Седые волосы подвиты и уложены в некое подобие нелепой причёски со взбитым надо лбом коком. От этого он казался ещё выше. Под тяжёлыми, наплывающими веками, цвет маленьких глаз не разобрать, но взгляд не слишком приятный, оценивающий. Белоснежная рубаха с высоким стоящим воротничком, подпирающая уши, серая жилетка и серые же брюки. Явно не простой работяга.

Здороваться он не стал. Зато дядя Ангус поклонился довольно низко, дёрнув меня за руку. Я повторила его жест, но ответного кика мы так и не дождались. Он просто стоял и молча разглядывал нас. Ангус чувствовал себя так же неуверенно, как и я, немного потоптавшись, как бы размышляя, не уйти ли отсюда, не слишком ли мы мешаем столь важной особе, он, всё же, решил заговорить:

— Почтенный сангир, я вот…

Договорить дядя Ангус не успел.

— Ко мне… Следует обращаться… Ронс Каштер…

Говоря, он почти после каждого слова делал небольшую паузу, что придавало его словам весомость.

— Ронс Каштер, я вот племянницу привёл. Говорят, что вы прислугу в замок нанимаете, так вот, устроить бы девочку.

Ронс помолчал, всё так же разглядывая нас, но теперь больше рассматривал меня.

— Посудомойка… Один тинг в месяц… Еда два раза… Одно платье в год… — посмотрел на меня с неким сомнением и добавил: — Два фартука… Общая спальня…

Признаться, на что-то очень уж хорошее я не могла рассчитывать, но один тинг! Это значит, в городе я смогу мыться раз в восемь дней. Всё! Больше я не смогу позволить себе ничего. Даже простое платье стоит не меньше двух тингов. Ладно, ткани, они здесь дорогие, но еда, даже самая обычная, в городе тоже дороже, чем в деревне. На один тинг в неделю, пожалуй, можно прокормиться, если готовить самой и очень экономить. Чтобы обеспечить себе месяц вольной жизни, я должна проработать год, не меньше!

Конечно, у меня были деньги, но, работая здесь, я ничего не скоплю. Может быть, горничным платят больше?

— Почтенный ронс Каштер, может быть, у горничных условия лучше?

Опять неприязненный взгляд и ответ: