— Ну, вот… — с какой-то затаённой гордостью сказал старик Торт, тыча рукой: — Вот он и есть – Лейн. Теперь, значится, можно и в телегу сесть. — практично добавил он.

Лейн, лежащий перед нами как на ладони, был достаточно велик. Не знаю, сколько тысяч человек в нём жило, но думаю, что больше десяти. Самыми потрясающими были не чётко проложенные улицы и кварталы, не трёхэтажные особнячки и цветущие сады… Истоком города был Замок. Именно так – с большой буквы.

Замок поражал воображение не размерами, а удивительной гармоничностью и красотой. Несколько башен разных форм и размеров, узкие, почти готические окна с витражами, тёмно-красные остроконечные крыши со шпилями и флюгерами, с вьющимися на лёгком ветру цветными вымпелами. Чёрный камень искрился на солнце серебряной пыльцой на сломах и срезах, и всё строение казалось сказочной картинкой.

Таковым он казался ещё и потому, что город кишел людьми. Крошечные человечки возились у своих крошечных домов, работали в садах и огородах, ходили по улицам, разговаривали, махали руками, что-то продавали и покупали на нескольких рынках и базарчиках. Город жил своей жизнью, весьма бурной и кипучей. Замок спал.

Караван спустился в город и начал рассыпаться на отдельные элементы. Нас старик Торт привёз в довольно большую и крепкую корчму, выгрузил во дворе мешки с вещами и, пожелав удачи, растворился в сплетении улиц. Вывеска гласила: «Лунная крепость».

Дядя Ангус договорился со знакомым пузатым пожилым трактирщиком о комнатке для меня. Сам он предпочёл спать в большой общей, только вещи свои оставил у меня в комнате.

— Дорого тут всё, Лунка. Я уж лучше чуть ужмусь, зато денег домой побольше привезу. Глядишь, тогда осенью и не пойду в город второй раз. Зиму-то я и так пропустил, кашлял сильно, вот Рима и не дозволила обозом идти, а сейчас, конечно, на меха не сезон. — он был чуть озабочен предстоящими делами: — Завтра с утречка отдыхай, я добро своё пойду пристраивать. — дядя небрежно пнул мягкий мешок со своим грузом: — А вот после обеда, ежели желаешь, сходим, поглядим, что да как.

Комнатёнка была совсем крошечная – узкая кровать, стул, похожий на венский, и окошко размером с альбомный лист. Наклонный потолок, так что стоять в полный рост можно было только у дверей. Умывалка и туалет – на этаж ниже. Вони там, как ни странно, не было. Чисто и сухо. Вместо унитаза – дырка в странном светло-сером поддоне и два огромных выпуклых следа, на которые нужно было вставать ногами. Каждые несколько минут поддон ополаскивался широкой струёй воды. Такие туалеты я видела и в своём мире.

Под кровать сложили вещи, и дядя Ангус посоветовал мне спросить, когда работает мыльня.

— Здесь хорошая она, чистая и тёплая. Я раньше мылся пару раз. Да и стоит прямо рядом, вон, в окошко глянь – она и есть. Я-то завтра в городе схожу, оно малость подешевле будет. А ужинать будем здесь. Тровур хорошую повариху держит.

Наличие мыльни обрадовало меня необыкновенно. Я, если честно, раньше опасалась, что попаду в эталонный средневековый город, такой, который представляют себе все пользователи интернета – без канализации, с грязной заражённой водой и вонючими узкими улочками. Однако даже окраина города, по которой мы проехали, напоминала, скорее, старинные европейские городки, облагороженные современностью. Ни вони, ни мух, ни луж, ни скотины на улице я не видела. Зато множество цветущих клумб и вазонов прямо у дверей, довольно нарядные люди, хоть и торопливые, и чистенькие дома.

Конечно, окраина не центр, но даже здесь встречались дома в два этажа. Нижний – камень, верх – что-то вроде фахверковых надстроек. Интересным было то, что камень домов – светло-серый и бежеватый. Нигде нет такого, как в замке. В разных карьерах, что ли, брали его?