В этот раз Харту не пришлось оставлять для деда записку: мистер Бойд появился на кухне, когда мы заканчивали завтрак.

— Не спится?

Он дружески похлопал обоих по плечу и лишь чудом не столкнул нас при этом головами — да уж, силёнки в этой семье рассчитывать никто не умеет, или я просто не знаю, как ведут себя в семьях мужчины: как нормальные, так и ненормальные.

— У нас слишком много планов на день, чтобы дрыхнуть, — ответил Харт. — Тебе сделать завтрак?

— Я сам. Мне ещё рано есть.

Найл прошёл на кухню налить себе в стакан воды.

— Почему кофе не заварили? — обернулся он от кофемашины. — Я помешал?

— Нет, планы, — усмехнулся Харт. — Мы поедем за кофе на ферму. Сегодня у них ещё и урок укулеле, так что будем пить кофе под музыку, как настоящие гавайцы.

— Ну да, ну да… С каких таких пор укулеле стала гавайским народным инструментом?

Найл привалился к столешнице и скрестил босые ноги. Стакан он держал на уровне груди и не пил из него.

— Ну… — улыбка коснулась губ Харта и осветила все лицо, ещё чуть помятое ото сна. — А ты чего гавайскую рубашку тут носишь? И без этого видно, что ты не местный житель…

На Найле действительно была белая рубашка с коротким рукавом вся в зелено-желтых ананасах.

— Вот не начинай, Харт, ладно?

— Ты первый начал. Я лишь поддержал беседу. Знаешь, как укулеле стала гавайским народным инструментом? — Харт перевёл взгляд с деда на меня. — Так же, как и Алоха приветствием. Потому что так выгодно индустрии туризма. Люди приезжают в этот рай за пляжами и коктейлями в барах, ну и за фруктами, поэтому их суют во все блюда, и в мясо тоже, и называют все это вот национальной гавайской кухней. Потому что корпорациям и потребителям плевать на гавайскую культуру, если это не хула на пляже, которую можно указать в рекламе. Настоящую хулу можно увидеть только на Молокайе в июне, когда танцоры со всего архипелага показывают друг другу своё мастерство и восхваляют богиню, которая родилась именно на этом острове.

— А ещё здесь жили страшные волшебники, кидавшиеся огненными шарами, — рассмеялся Найл в голос. — А что? В это верили гавайцы еще до приезда капитана Кука.

— Найл, вот ты зачем мои слова передёргиваешь? — возмутился Харт тоже в голос. — Ты вот лично украл частичку рая, которым очень выгодно поделились с тобой оккупанты, а не сами островитяне.

— Ты ещё хочешь с ним куда-то идти? — Найл махнул в мою сторону стаканом и широко улыбнулся.

Голливудская улыбка: никогда не поверю, что в этом возрасте у него настоящие зубы, но выглядят шикарно. Как и он сам — умеет себя нести. Наверное, в день своей свадьбы десять лет назад был совсем неотразим. Интересно, это размеренный образ жизни даёт такую уверенность или все же деньги в банке? У нас на пенсию выходят и все… Конец достойного внешнего вида! Перед кем уж тут красоваться! А здесь человек со смертельной болезнью даст фору любому псевдожизнерадостному подростку. Ну и заодно внуку…

Харт сполз со стула и забрал обе тарелки. Вопрос деда, понятное дело, я проигнорировала.

— Вы во сколько собрались вернуться? — спросил Найл.

— Мы ещё не ушли. Я не знаю. На нас не готовь. Мы перехватим что-нибудь по дороге, а если будем голодные, то я найду что-нибудь в холодильнике. Сегодня без официального ужина, окей?

Найл кивнул:

— И завтра тоже. Ты заказал столик в Падлерс?

— Да, я все помню. И про китов тоже. Кстати, в пятницу можем пообедать вместе. Только не готовь ничего. Я привезу махи-бургеры. Для нас. И тебе, если захочешь…

— Об этом завтра поговорим. Давай… Может, увидимся сегодня ещё… Или уже сразу до завтра?