— А потом?

— А потом я сказал этой девушке, что она безумно красивая, и я очень хочу познакомиться с ней поближе. Девушка ответила, что она подумает и согласилась провести неделю в моем обществе. Пошёл третий день вместе — полёт нормальный. Или не совсем?

Я на мгновение поджала губы, чувствуя, как взгляд Харта с моих глаз переместился чуть выше моего подбородка.

— Очень мило… Возможно, будь все это правдой, мне было бы легче…

— Если мы решим, что это правда, это будет правдой, — он сильнее утопил мои руки в казалось бы твёрдом матрасе. — Нашей общей. Рябина, пожалуйста… Я впервые набрался храбрости, чтобы подойти к девушке.

— Впервые за год?

— Представь себе, — не стал отнекиваться Харт. — Случая не представлялось и… Посчитал, что это как бы не очень правильно по отношению к Рио. Ну… Мы почти сутками тремся на ферме, пытаясь подготовить все к ее отъезду.

— То есть ты воспользовался тем, что Рио нет рядом? — спросила я, почувствовав неприятный укол в области груди, на которую теперь смотрел Харт.

Ну все понятно… Ничем он не отличается от тех, с кем мне доводилось тесно общаться. Зудит в одном месте. Ну, а остальное — красивые слова, не больше. Наверное, не может просто сказать, что всего-то хочет разгрузить со мной мозг… Второй… Первого у него, похоже, нет. Тут Регина права.

— Ну… Я от подарков судьбы не отказываюсь. Не дурак…

— А я от предложения позавтракать. Мне нужно одеться. Я сейчас приду.

Одеваться как раз не надо было. Что ж — принимаю игру, устрою товарищу Бойду танталовы муки: ветер, так ещё лучше: не вспотею, и майка не прилипнет к голой груди, ну и шорты лишь немного прикроют то, что обычно прикрывают одни лишь бикини.

— Купальник не хочешь надеть дома? На пляже негде переодеваться…

Заметил, ну так другого я и не ожидала. Облокотилась на холодный камень столешницы и уставилась в его красивые горящие глаза:

— А мы разве уже уходим? А как же ёлка?

Я не отвела взгляда, он отвёл. И не от лица. Ну так и понятно — мужская природа не зависит от местоположения… Острова! Только от отсутствующего бюстгальтера. Зато дышится легко. Когда все эти трагикомические сопли наконец подтерлись! Пусть теперь попускает слюни. Могу даже предложить салфеточку — их много в держателе в виде плавающей в волнах рыбки. У неё розовые плавнички — рыбка, должно быть, девушка. Ну да, только рыбалка у кого-то будет неудачной. На крючки я не попадаюсь, а в его сетях зияет дыра, ровнехонько с его пустую голову! Вот такая огромная! Как тарелка с омлетом, появившаяся передо мной.

Пришлось залезть на барный стул. Харт вытащил из холодильника канистру красноватого цвета.

— Это маракуйя, апельсин и гуава, разбавленные водой. И все равно очень сладко, но… Найл купил это, так что придётся пить…

К яичнице добавились тосты из чёрного хлеба, а к ним баночка с чем-то желтым.

— Это масло с маракуйей. Не сладкое. Даже немного кисловатое. Сама решишь.

Харт отвернулся, чтобы очистить папайю от косточек. Или чтобы перевести дух. Потом взял в руки ножик. Кривой, им лучше снималась кожура с фрукта.

— Телефон почистили, — кивнул он в сторону айфона Ларисы, лежавшего у вазы с ананасами. — Никакого напоминания про Шугар Плам не осталось.

Положив мне на тарелку несколько полумесяцев папайи, он уселся на соседний стул.

— Кофе будем пить на ферме, так ведь?

— Так.

Хотя все было не так. Не так, как я планировала. Не так, как я мечтала. И Харт — вот какого черта ты появился на горизонте?! У меня без твоего шоколада было все в шоколаде. Ну увидела бы я в гостях у Регины Марка, ну психанула и взяла бы такси до аэропорта Лос Анджелеса. Зато бы думала, что заработала деньги книгой, которую бы действительно написала. Пусть бы в ней не было и слова правды, ну так я же не пишу некролог… Но, кажется, я его проживаю. Я похоронила себя доверчивую и теперь Харт получит в моем лице стерву. И больше ничего!