В семьях Ентальцева и Муравьева-Апостола бывали молодые учителя уездного училища, сами декабристы тоже посещали дома ялуторовских купцов, в особенности Н. Я. Балакшина: на его имя выписывали журналы, получали письма и деньги от родных. Но больше всего подружились декабристы со священником С. Я. Знаменским, выделявшимся из среды местного духовенства своими интеллектуальными запросами. Он и сыграл важную роль в создании ялуторовской школы.

Иван Дмитриевич жил замкнуто. С Ентальцевым и Муравьевым-Апостолом были их семьи, семья же Якушкина находилась за многие тысячи верст от него (лишь в 1850-х годах сыновья, потерявшие к тому времени мать, приехали к отцу в ссылку). С появлением в Ялуторовске священника Знаменского у декабриста окончательно сложился план организации народной школы с использованием «ланкастерского» метода обучения.

Возникла эта педагогическая система в противовес традиционной системе Песталоцци, требующей больших затрат и рассчитанной на небольшой круг учеников. Английские педагоги Ланкастер и Белль предложили массовый метод взаимного обучения. Он позволял быстрее, дешевле и успешнее вооружить начальной грамотностью широкие слои населения. При подготовке того или другого курса вся масса учащихся распределялась по степени подготовки на несколько «классов» во главе со «старшими» учениками, которые обучали свою группу под наблюдением руководителя школы.

В ялуторовский период Якушкин стал рассматривать «ланкастерскую систему» более широко. «Осмыслить человека, – писал он в своем плане, – развернуть в нем способность мышления, а значит, и политического самосознания». Школа открылась за церковной оградой храма; разрешение от тобольского архиерея получили быстро: у Знаменского имелись налаженные связи с губернским центром и достаточный авторитет в глазах губернского духовенства.

Формально школа должна была «приготовлять детей священников и церковнослужителей, проживающих в городе и окрестностях, к поступлению в семинарию». Такая формулировка имела целый ряд преимуществ: она придавала ялуторовской школе бесспорный легальный статус, обеспечивала ей возможность расширять свою программу и защищала ее от нападок со стороны Министерства народного просвещения. Труднее оказалось обеспечить материальную сторону: Духовная консистория и губернские власти не предусматривали финансирование церковно-приходских школ. «Городское общество» Ялуторовска также было далеко от желания материально поддержать новое дело.

Приходилось ориентироваться на добровольные пожертвования. Особенное внимание Якушкин обратил на купечество. Крупный откупщик и заводчик И. П. Медведев, либеральный купец Н. Я. Балакшин откликнулись на просьбы и внушения энтузиаста. Медведев не ограничился денежными пожертвованиями: он предоставил в распоряжение школы целое здание, расположенное на его стеклоделательном заводе в селении Коптюле. Здание разобрали, перевезли в Ялуторовск, поставив в ограде собора, и приспособили к учебным занятиям. Денежные сборы производились и за пределами города: школе оказывали поддержку декабристы тобольской колонии.

Сам Якушкин приступил к выполнению ответственной задачи – составлению настенных «ланкастерских таблиц» и «вопросов для старших». Знаменский переписал их для употребления в школе, Муравьев-Апостол наклеивал их на картон, жена Ентальцева вязала шнурки и делала указки; польский повстанец Собаньский вытачивал вешалки. Одновременно Якушкин и Знаменский начали горячо пропагандировать свое начинание (и в городе, и в ближайших деревнях), чтобы обеспечить необходимое число учащихся.