— И я помню.

К Соне добирался, когда ураган с ливнем прошли, но на дорогах не лужи были, а реки. Всюду поваленные деревья, провода повреждены, аварийные службы перекрыли многие улицы. Пробок не было, машин было мало, но ехал я часа два из-за перекрытых улиц.

— Идем?

— Я прогуляю. Ты иди, учись. Я пацанов возьму, съездим по магазинам, – сказал я, и увидел, как в глазах Сони вспыхнула и погасла ревность.

— Развлекайтесь, – она захлопнула дверь, и пошла к зданию универа, а я помчался домой, забрал у няни мальчишек, и погнал в клинику.

Акушерку я найду, но пока есть время, сделаю тест с Лёвой. А вечером буду думать, как сделать так, чтобы и Соня, и мальчишки были рядом. Может, самому в тот дом въехать? А что, там постоянно квартиры сдаются. Так себе квартиры, конечно, но мне плевать на комфорт. Лишь бы не терять то, что обрел каким-то чудом – семью.

— Снова вы, – вздохнул врач, хотя я предупреждал звонком о визите, и предупредил, что доплачу мимо кассы. — Зря Софья Дмитриевна упрекала меня в проплаченности, но, если вы сомневаетесь в честности результатов, глупо делать повторный анализ в той же клинике. По телефону не стал говорить, но могу дать контакты своих коллег, сегодня же проведут тест, и результаты будут через три дня.

— Мне на другого ребенка, – я качнул правую руку, в которой зажат Лёва. Прямо ответил на удивленный, и несколько веселый взгляд врача. — Ведите в лабораторию, и делайте тест.

Я уже к ним привык. Надеюсь, Лёва мой, я чувствую это, и Соня не может не чувствовать, мы сразу к малышу прикипели. И если он наш, то через три дня, как бумага с результатом будет у меня на руках, мне придется сообщить ей правду. И выяснить, какого черта вообще произошло.

А еще вымолить прощение.