Но через месяц Бартал вернулся. Вернулся ко мне! Он стал ухаживать ещё настойчивее, засыпал комплиментами и подарками: украшениями, модными платьями, изысканными сладостями, цветами. Барт закружил меня в вихре внимания, ласки и пылких признаний. И я сдалась. А потом пьянящее очарование летних вечеров. Первый поцелуй. Долгие разговоры под огромной луной. И я – абсолютно счастливая, наполненная блаженством и жаждавшая только одного: чтобы это сладкое безумие никогда не кончалось.

Бартал уезжал и приезжал. Пока как-то, когда его не было в городе, родители уже под вечер не послали меня в хлебную лавку, потому что вдруг совершенно неожиданно закончился хлеб. Я послушно отправилась, недоумевая, куда же делся весь хлеб, но до лавки так и не дошла. Единственная аллея городского сквера, по которой мне предстояло идти, была усыпана лепестками и заставлена огромным количеством зажжённых свечей. И в конце аллеи с большущим букетом цветов и обручальным кольцом меня ждал Барт.

Такое только в сказках бывает. Как же мне завидовали!

Уже через месяц мы сыграли свадьбу, на которой был почти весь город. После Бартал организовал нам путешествие по Джансу, Тобраду и Мизе. Вскоре он привёл меня в свой дом в Файренке – в старый каменный особняк в пригороде, построенный его предками ещё в те времена, когда это и не пригород был вовсе, а их личные земли. Его коридоры украшала длинная вереница портретов предков Бартала. Вскоре там появился и мой портрет, как новой хозяйки дома.

Бартал всегда очень гордился своей родословной и сильно сокрушался, что его фамилия потеряла былое могущество: магия в роду иссякла, постепенно влиятельность семьи всё снижалась, и теперь они больше не вхожи во дворец как в старые времена.

Он любил рассказывать, что в детстве его отцу и ему как наследнику посчастливилось присутствовать в Первом дворце на каком-то незначительном приёме. Роскошь, блеск, изобилие, магия практически на каждом шагу так изумили маленького Барта, что он во что бы то ни стало хотел навсегда стать частью этого великолепия. Вращаться в кругу дворцовой жизни стало его заветной мечтой.

После переезда в Файренк для меня начался новый этап. Я старательно занималась домом, училась правилам жизни в Мизе. Бартал частенько приглашал для меня наставников, надеясь, что они смогут расшевелить во мне магию. Особо ничего не получалось, но я не грустила. Мне не казалось больше это великой бедой, ведь я люблю и сама любима. Что же ещё нужно? Огорчало только, что Бартал иногда пропадал и почти никогда не брал меня в Файренк. Отговаривался тем, что уезжает либо по делам, либо на скучные официальные мероприятия, либо на дружеские посиделки в мужском клубе. И я верила. Я безоговорочно верила.

17. Глава 17

Файренк встретил меня ливнем. Он стучал по крыше экипажа, крупными каплями скатывался по стеклу, затапливал мостовую и тротуары. Застигнутые врасплох прохожие жались к зданиям, прятались в беседках и кафе. Те, кто оказались предусмотрительнее, вышагивали по лужам под зонтами. Несколько зонтиков, особенно красивых и слегка мерцающих, парили над головами владельцев, давая понять у кого достаточно денег, чтобы воспользоваться услугами мага.

В Мизе меня не было всего ничего, но я ловила себя на ощущении, будто возвращаюсь из очень долгого путешествия. Словно полжизни прошло.

В поездке было время составить план действий, поэтому на дорожной станции я не металась, а сразу же купила за пять кроу свежий рекламный листок и внимательно просмотрела объявления о сдающихся в наём комнатах.