Жгучий янтарь на моей руке, шее, щеках и губах и холод камня на лопатках создают диссонанс.

– Искал способ разорвать проклятую связь, – произносит тихо, разжимает пальцы и небрежно отбрасывает мою руку. Мне слышится едва различимый разочарованный вздох.

Не обращаю внимания на этот его грубый жест.

Смотрю на его удаляющуюся спину, а перед глазами уже встают бесчисленные храмы, беседы с жрецами, секретные древние свитки.

Весь мир у ног этого человека! С его влиянием и деньгами он просто обязан был найти желаемое, как же иначе? От волнения у меня аж в горле пересыхает:

– Нашёл? – выкрикиваю осипшим голосом, но ответом мне служит звук захлопываемой двери и поворот ключа.

В этот же день меня переводят в другую камеру. Тоже с решётками на окнах, но более просторную, светлую и чистую. Здесь есть нормальная кровать со свежезаправленным чистым постельным бельём, большой письменный стол у стены с толстенной религиозной книгой, стул, тумба и даже собственная ванная комната с работающей ванной! Когда я поворачиваю вентиль и принимаюсь наполнять её водой и душистой пеной, то хочется расплакаться!

Удивляюсь, когда молчаливая служанка приносит мне одежду – три простых повседневных платья и бельё. Кормят здесь тоже заметно лучше.

Тщательно моюсь в горячей ванне, сытно ужинаю, крепко сплю всю ночь без сновидений.

На следующий день несколько раз мелькает мысль – с чего бы такая щедрость? Так ни до чего толком не додумавшись, дремлю в кровати, когда в дверь стучат:

– Мисс! – раздаётся звонкий голос стражника и лязганье замка. – На выход, мисс! Вас вызывают.

– Кто? – резко сажусь на кровати, плохо соображая спросонья. Приглаживаю ладонями волосы. Глупый вопрос, конечно же.

Стражник ждёт меня у двери. Молодой совсем ещё, почти моего возраста.

– Господин Верховный каратель приказал привести вас в… гм в допросную.

Прячет глаза, мнётся, явно жалеет меня. И лжёт.

– В пыточную ты хотел сказать? – уточняю холодно и встаю. – Что ж, раз приказал, то веди.

18. 4.3.

Радость от того, что меня будет сопровождать какой-то юнец, обычный человек, оказывается преждевременной. Мерзавец Айронхолд снабдил того Эмералдом воли – редким камнем, доступным только Ордену карателей и защищающим от чужого ментального влияния.

Такие же камни оказались у всех других стражников, которых мы встречали по пути.

Забрезживший в голове план побега с треском провалился.

И вот я здесь.

Лежу на спине на массивном деревянном столе, расположенном в центре мрачной комнаты с высоким потолком. Свет настенных факелов отбрасывает скудные тени на стены.

В углу помещения, в окружении свечей, расположен простенький алтарь с иконой Светлейшего, высшего божества, которого здесь почитают, а как по мне – такого же отморозка, как и населяющие этот дикий мир драконы, поработившие обычных людей.

С презрением отворачиваюсь, ударяюсь затылком о твёрдый стол и снова смотрю в потолок. Воздух спертый, пропитанный запахами крови и человеческого страдания.

Мои руки заведены за голову. Запястья и щиколотки туго затянуты кожаными ремнями. В который раз злобно дёргаю их, пытаясь выпутаться. Тщетно.

Сколько уже прошло времени? За крохотным зарешеченным окошком под потолком звёздная ночь.

Поворачиваю голову на бок в другую сторону и рассматриваю зловещие орудия пыток, развешанные на стене: изогнутые кинжалы, клещи, плети с металлическими наконечниками, колеса для растягивания конечностей.

Впечатляющий контраст после милой комнатки с ванной и сытной едой! Зачем тогда всё это было? Зачем меня отмывали и откармливали? Чтобы потом съесть? Как в сотне сказок из моего земного детства?