Хмурюсь. Кажется, я где-то слышала это название, но не уверена. Джина видит мои сомнения и кивает:

– Забытая всеми академия на краю Империи, на границе с Сумеречными землями. Неподалёку от Крепости забвения. Знаешь, что это?

– Тюрьма-крепость для самых опасных преступников, откуда никому не удавалось сбежать, – отвечаю заученные слова. Про тюрьмы и крепости я знаю многое.

Заранее изучила, когда риск быть пойманной висел надо мной каждый божий день.

Джина болтает, а со мной творится что-то неладное. Внутри тревога растёт снежным комом.

Уходи отсюда! Беги! Скорее!

Делаю глоток чая и кладу ладонь на грудь. Сердце стучит, будто бешеное. Приступ паники сдавливает горло и глушит все окружающие шумы. Джина продолжает что-то говорить, но её голос доносится до меня будто сквозь вату.

– Верно. Злачное местечко, – Джина передёргивает плечами. – В Академии сейчас свободна должность смотрительницы сада. Откуда я знаю? Пха! Потому что я послала всё в бездну и уехала! Сил моих больше нет тратить время на этого… – она кривится, словно бы подбирая слово пообиднее. – Ай, забудь! В общем, работа непыльная. Подметать листики, да поливать цветочки! Делов-то! Взамен жильё, еда, жалованье. С детьми возьмут, там всех берут, потому что желающие работать в очередь, знаешь ли, не выстраиваются. Так что, дать адресок? В конце концов посмотришь, не понравится – уедешь, никто силой держать не станет. Но это далеко, очень-очень далеко. Добираться только на перекладных, с такими мальками… – она смотрит на корзинку и сникает, – жесть же полная! Забудь. Идея дрянь.

Тело бьёт мелкая дрожь. Что со мной?

Дурное предчувствие… Как тогда, в Обители Светлейшего. Когда мы с Мелли бежали от карателей. Тогда было так же.

Но ведь Ксандар меня отпустил! Сам отправил с вещами на выход! Выдал свидетельство! А кроме него некому! Никто не посмеет!

Что могло заставить его передумать? Вспоминаю про отправленное Генри письмо и холодею. Могли ли его перехватить? Проклятье. Стискиваю пальцами край столешницы, пытаюсь сосредоточиться на Джине и её словах:

– Нет, нет! Мне нравится! Как туда добраться, ты знаешь?

Ксандар.

Подгоняю коня по заснеженной улице.

В нагрудном кармане будто раскалённый уголь лежит. Жжёт кожу аж до самых костей.

Заляпанное чужой кровью письмо.

Вот, чем занималась эта дура, вместо того, чтобы уносить ноги, пока ей милостиво дозволили.

Резко натягиваю поводья коня, останавливая. Сегодня пасмурно и темнеет рано. Уже вон, смеркается. Плавно кружась, падает снег. Будто в сказке.

Протягиваю руку, затянутую в чёрную кожаную перчатку, и ловлю на неё несколько снежинок. Они даже не тают. Доверчиво покоятся на руке. Такие красивые, нежные, хрупкие. Каждая уникальная, со своим неповторимым узором. Сжимаю пальцы, равнодушно ломая снежинки, кроша их в скучную прозрачную воду. Красота такая хрупкая вещь. Раз, и нет её.

С жадностью втягиваю сухой морозный воздух с флёром лесных фиалок, неуловимым для человеческого нюха. Но я не человек.

И я всегда знаю, где она.

Я дал тебе шанс и достаточную фору, Дэллия. Я даже заехал в замок, чтобы поесть и остыть. Последнего, впрочем, не случилось. Так что пеняй на себя.

Удерживая поводья, поднимаю голову. Сужаю глаза на вывеске, обтянутой магической жёлтой гирляндой. «Оловянная кружка».

11. 3.

Ксандар.

Медленно стягиваю перчатки. Палец за пальцем, не торопясь. Убираю их во внутренний карман дорожного плаща.

Морщусь.

Вокруг неразбериха и суета. Ругаются извозчики, не поделившие клиентов. Звонит колокольчик, оповещая об отбытии дилижанса. Лают псы.