Барсик, как ты там? Хорошо ли о тебе заботятся? Не забывают ли кормить? А обнимать и чесать за ушком?

В воздухе витает запах старой бумаги, смешанный с лёгким ароматом пыли.

Вдруг слышу странный шорох. Это не моя юбка и не мои шаги. Замираю. Шорох повторяется, и я понимаю, что он исходит из глубины библиотеки. Моё сердце начинает биться быстрее.

Уф, надо покончить со всем, и поскорее!

Едва не спотыкаюсь о торчащую в проходе деревянную лестницу.

Отлично, она мне тоже пригодится!

Растираю ладони, и приступаю. Аккуратно достаю с полок один за другим, древние фолианты, раскрываю их примерно посередине, и раскладываю хаотично на полу.

Портить книги всерьёз у меня просто рука не поднимается, да оно и не нужно. Со стороны всё будет выглядеть, как надо – будто здесь ураган прошёл.

Спустя бесчисленное количество подъёмов и спусков с лестницы вытираю повлажневший лоб тыльной стороной ладони. Отступаю назад, любуясь плодами своих усилий – развороченной секцией Истории Империи.

С чувством выполненного долга отряхиваю покрытые тонким слоем пыли руки.

Отступаю назад и неосторожно задеваю лестницу. Та опрокидывается, цепляет торчащий с полки корешок книги. Книга соскальзывает, увлекая за собой ещё несколько тяжеленных манускриптов.

Инстинктивно вскидываю руки, пытаясь остановить непоправимое, но из-за волнения не получается верно рассчитать силу, и, вместо того чтобы всё исправить, я волной магии нечаянно ударяю в стеллаж. Тот опасно кренится и тут же падает на другой.

Зажмуриваюсь и закрываю уши руками, чтобы спастись от жуткого грохота.

Когда шум стихает, опасливо разлепляю глаза, оценивая устроенный погром. Виновато прикусываю губу. Кажется, я несколько перестаралась:

– Упс.

Слышу звук приближающихся шагов и оборачиваюсь.

24. 6.2

Николас, несколькими часами ранее.

После затянувшейся рабочей встречи с Блэкмортом решаю побыть наедине со своими мыслями.

Фамильный склеп встречает меня полумраком, запахом камня, пыли и вечности. Массивные колонны поддерживают сводчатый потолок, вдоль стен выстроились в ряд саркофаги.

В нишах тускло горят свечи, отбрасывая причудливые тени на стены, украшенные гербами и древними арканами.

Останавливаюсь напротив двух каменных саркофагов. Они украшены изящной резьбой, на обоих высечены имена.

На каждый аккуратно кладу по бордовой розе, обвязанной чёрной траурной лентой. Зажигаю свечу. Пламя дрожит, отбрасывая пляшущие тени на стены.

Стою неподвижно, чувствуя, как ком подступает к горлу. Зажигаю вторую свечу, и она начинает гореть ровным, спокойным пламенем.

Тишина склепа давит, но в то же время приносит странное успокоение. Опускаюсь на каменную скамью у стены, подаюсь вперёд, упираясь локтями в колени, сплетаю пальцы.

Скоро – в который раз обещаю мысленно.

Скоро моя месть завершится, и вы сможете, наконец, спать спокойно.

В ответ на моё обещание пламя в зажжённых свечах колышется. Делаю глубокий вдох и с шумом выдыхаю. Только здесь, в незримом присутствии родных и любимых, тяжесть в груди, наконец, отпускает.

Возвращаюсь в академию уже поздно вечером, после встречи с информатором.

В деле тёмных жнецов появились подвижки – удалось раздобыть изображения используемой сектой символики. Сведения обрывочные и неточные, но они наводят на определённые мысли. Есть у меня одна теория, которую надо бы подтвердить или опровергнуть. Для этого понадобится поднять архивные записи.

Сиала, как обычно, засиделась допоздна и с готовностью вызвалась отыскать то, что нужно.

Когда увесистая папка с нужными записями оказывается у меня в руках, киваю Сиале: