—Разговор окончен, — я поднимаю руку, подзывая официанта. Меня трясет, но я упорно делаю невозмутимый вид. Чему меня в свое время научил отец, так это держать лицо, даже если все вокруг кричат о самом страшном о тебе.

Это, если сказать другими словами, первое правило покера.

—Вы дадите ему развод?

—Милочка, я тебе приплачу, только забери его уже и навсегда исчезни из моей жизни, — бросаю ей, расплачиваясь по счету, который уже принес официант. Он это тоже слышал, но мне плевать. Рая подхватывает меня за руку и уводит прочь от той, что умело довела до белого каления. Я чувствую, что вибрирую от напряжения. Мне прямо сейчас хочется расквасить лицо Архангельскому и затолкать ему в задницу кольцо, украшающее мой палец.

—Спокойно, спокойно, она вся сделанная! Я поверить не могу, что Кир до такого опустился, — садимся возле фонтана на скамейке. Лучи солнца согревают мою дрожащую фигуру. Рая обнимает меня и целует в макушку, а внутри меня бурлит ураган, сметающий все на своем пути. С силой прикусываю губу, чтобы не заплакать.

—Она говорила, что я родить не могу, — цепляюсь холодными пальцами за руку подруги.

—Стерва! Надо было ей втащить!

—Это ведь неправда, это всего лишь вывод о том, сколько мы с ним в браке и без детей. Значит, она пошла в ва-банк, Рая, — поднимаю голову и всматриваюсь в лицо подруги сквозь проступающие на глазах слезы.

—Может он ей это сказал.

—Мы проверялись оба, мы абсолютно здоровы, надо просто исполнять супружеский долг. Если он ей это сказал, то это самое низкое, что он мог сделать, потому что он нагло соврал.

—Милая, он давно лжет тебе. Что мешает ему солгать и новой пассии?

Я киваю, чувствуя, как внутренности покрываются корочкой льда. Как и мое сердце.

Касаюсь пальцами кольца на безымянном и снимаю. Вот только выкинуть не хватает сил, и я опускаю его в карман с мыслями, что никогда больше не надену.

8. Глава 8

ГЛАВА 8

Аня

Несколько дней проходят как в тумане, пока новое потрясение не сваливается мне на голову.

В некоторых новостных каналах, в разных мессенджерах распространяется видео того, как я говорю любовнице своего мужа те самые слова.

Не сказать, что я не посыпаю голову пеплом, не выслушиваю от отца о своей бестолковости и прочее-прочее. Но сказанного ведь не воротишь, так?

—Ты дочка судьи, твоя мать была нотариусом, ты с детства приучена, что говорить надо после того, как ты подумаешь, не срываться и не бросаться громкими словами, ты понимаешь это? Сейчас говно польется по трубам еще больше. Любое слово может быть использовано против тебя! Не дай бог с этой куклой что-то случится и что тогда? А тут такая приятная запись! Цепляет уже не только тебя и твоего Архангельского, но и меня, как почетного судью, как человека с безукоризненной репутацией. Ты разбрасываешься громкими словами о том, что твой отец способен порешать все, что тебе нужно! Ты понимаешь, какая тень падает на меня как на должностное лицо? — отец краснеет, срываясь на крик.

Оттягивает галстук, расстегивает верхние пуговицы и снова бросает взгляд в экран планшета. Волной ударяет в лицо его непоколебимая уверенность в собственной правоте, и он в целом-то имеет на это право.

Новости разносятся со скоростью света, теперь только слепо-глухо-немой не в курсе, что дочь Славина угрожает влиятельным отцом любовнице своего мужа. Нарочно просто не придумать!

Кто-то ставит себе цель извести меня, бросить тень на мою семью и окончательно закопать фамилию Архангельского. Славины тоже пошли под раздачу.

С ужасом представляю, что сейчас еще появится Кирилл, и я понятия не имею, чего от него ждать, кроме еще большего потрясения. Сжимаю и разжимаю кулаки, пытаясь сосредоточиться хоть на чем-то, но пульсирующая головная боль не оставляет меня.