К мастерской приезжаю вторая, первый — Кирилл, который сейчас терпеливо поджидает меня у входа с букетом алых роз. Я едва ли смогла бы поднять его.

Начинаю думать, что на моем телефоне прослушка, одновременно следящая за моими передвижениями. Иначе…как он узнал.

—Привет, — он подходит к машине и стучит по стеклу, с улыбкой рассматривая мое лицо, пока я с силой сжимаю руль, представляя себе на его месте шею Кирилла.

Кирилл терпеливо ожидает, пока я выйду из машины, но я не спешу. Не могу не признать тот факт, что даже не смотря на все, что я узнала, сердце при виде мужа екает. Болезненно и мучительно, но екает.

Как бы мне не хотелось, но я все равно реагирую на него.

Глушу машину, а мой муж галантно открывает дверь и подаёт руку. Игнорирую выпад и нетерпеливо посматриваю в зеркало заднего вида. Охрана подъезжает следом, но из машины не выходят, словно…теперь у них совсем другие инструкции.

Выхожу из машины и ежусь, рассматривая красивый букет цветов. Архангельский пытается вручить его мне, но я разбиваю эту попытку смелым шагом в сторону. Внушительного размера букет повисает в воздухе, а Кирилл ухмыляется, бросая на меня игривый взгляд.

—Зачем ты приехал?

Сложив руки на груди замком, я будто пытаюсь себя защитить, все ещё поглядывая на машину охраны.

—Я приехал забрать свою жену домой, — звучит бескомпромиссно и жёстко, на что я нервно улыбаюсь, чувствуя, как волны гнева начинаю пробуждать тело. — Но сначала поговорить нормально.

—Нормально? Со мной уже поговорила твоя подстилка, рассказала много нового, а затем ещё и всей стране показала наш разговор. Так что ими я сыта, уволь, — иду в сторону одноэтажного строения, которое когда-то мне подарил отец.

Оно на окраине города, рядом лес, помогающий творческой натуре вдохновляться. Так по крайней мере должно работать, но сейчас я далека от вдохновения, как и от душевного равновесия.

Кирилл недовольно сдвигает темные брови и поигрывает желваками, выслушивая меня до конца, после чего повисает молчание.

—Она больше тебя не побеспокоит. Но ты красиво осадила, молодец, совсем как я тебя учил. Про отца, правда, лишнее.

Серьезно? Похвалил, что я его любовницу отшила?

—Это все, что ты мне можешь сказать, так? Ты меня за дуру держишь, не иначе, — шиплю на выдохе, сжимая себя руками сильнее. Кир кладет букет на капот и идёт по мне, но я тут же выставляю руку вперёд в предупреждающим жесте.

—Не смей ко мне прикасаться, мне противно и мерзко. Не трогай.

—Это не то, о чем ты думаешь, и к тебе в данном случае не имеет никакого отношения. Это удар по мне и людям, на которых я работаю. По всем фронтам удары, Ань. Ты вроде немаленькая же, понимать должна.

— Очень удобно напеть мне все это. Очень выгодно спихнуть на мифические угрозы и прикрыть таким образом свою неверность, — бросаю на мужа воинственный взгляд, но внутри скребут кошки. Не верится до сих пор. — Но нет. Я подаю на развод. Детей у нас нет, разведут быстро. На дом, машину и прочее я не претендую, так что…

—Аня, я люблю тебя и не отпущу. Докажу, что все совсем не так. Исправлю это, — цедит злобно, выхватывая рывками вздох. Ко мне один шаг делает, а я два назад. Как от огня, что вот-вот на меня перекинется.

Агонией по телу скользит боль, потому что я очень хочу верить, но реальность та ещё дрянь, она ранит без ножа.

—Кирилл, наш брак распался давно, нет смысла реанимировать труп.

Резкими движениями он движется ко мне и заключает в объятия, прижимаясь горячими губами ко лбу. Меня бросает в пот, но оттолкнуть от себя не могу…потому что тело будто парализовало.