Мысли всякие вертятся в голове, но я заставляю себя успокоиться и начинаю его рассматривать. Волосы взъерошены, лицо бледное, неужели переживал? Выглядит так, словно дико устал.

— Где Роман? — спрашивает, засунув руки в карманы брюк. На нем все та же рубашка, закатанная до локтей. Несколько верхних пуговиц расстегнуты.

— В спальне. Спит.

Машкина квартира небольшая, с порога буквально видно всю площадь, а в его присутствии она и вовсе кажется крохотной.

Его взгляд смотрит на дверь позади меня, а затем плавно возвращается обратно. Он бесцеремонно, местами даже беззастенчиво рассматривает мое тело и только сейчас я понимаю, что ничего не накинула на себя, а вырез этой ночнушки выставляет все напоказ. Прекрасно.

— Кирилл, зачем ты приехал? — нервно сглатываю, обняв себя руками. Под его взглядом тело против моей воли начинает плавиться, чувствую себя странно.

— Здесь моя семья, где мне еще быть? — обманчиво ласково интересуется он. — Собирайся, мы едем домой.

Ну нет. Не сейчас. Не так.

— Мы с Ромой никуда не поедем, — отрицательно мотаю головой. — Я сказала, что хочу побыть одна, неужели так трудно мне это дать?

— Трудно. Ты моя жена, какого черта ты сбежала непонятно куда?

Неужели он так ничего и не понял?

— Я не сбегала, а просто взяла сына и уехала подальше от тебя, — вкладываю в свой голос всю свою смелость. Пусть не думает, что я как собачонка буду бегать за ним.

— Зачем? Все было нормально, — он делает шаг в мою сторону, и я резко отхожу назад. Но проблема в том, что позади дверь, за ней Ромка, а я не хочу, чтобы он проснулся и начал плакать, поэтому останавливаюсь. — Аня, иди собирай вещи. Не зли меня.

— А то что? Силой заставишь?

Я конкретно нарываюсь. Он никогда не делал мне физически больно, но про отца я тоже так думала.

— Если надо — заставлю. Ты — моя жена. Твое место рядом со мной.

— Это место уже занято, Кирилл. Тесниться я не буду.

Пауза. Воронцов всего на секунду теряется, но затем быстро берет все под контроль.

— Что ты там себе уже придумала, птичка? — упирается ладонью в дверной косяк, что рядом с моей головой, замыкая мое тело в ловушку. — Поделишься?

Он слишком близко, его запах проникает в ноздри, заставляя мое сердце обливаться кровью. Но я не отступлю, буду бороться до конца, даже если тело меня предает.

— Зачем ты позвал ту женщину сегодня? — шиплю я, толкая его в грудь, но Кирилл ни на миллиметр не сдвинулся. — Зачем? Чтобы унизить меня? Не мог дождаться конца вечера, чтобы встретиться со своей любовницей?

11. 10.

Минуты идут. Стрелки часов на кухне противно тикают, а мое безнадежное сердце готово выпрыгнуть из груди.

— Птичка… почему с тобой в последнее время так сложно? — закатив глаза, спрашивает Кирилл. — Раньше ты была другой. Более сговорчивой и…

— Удобной? — заканчиваю за него. Во рту появляется привкус горечи.

Воронцов продолжает буравить меня своим взглядом, но я не буду сдаваться. Буду держаться до конца.

— Да. Удобной. Именно такой, как говорил изначально твой отец, когда выдавал тебя за меня замуж.

Боже… становится так мерзко. Я реально просто товар. Как двое самых главных мужчин в моей жизни все за меня решили? Что мне тогда остается?

Да, я хотела за Воронцова замуж, спорить не буду, но я почему-то иначе все это себе представляла.

— Больше удобной не буду, — вздернув подбородок, говорю я. — Мы разводимся.

— Никакого развода! — звучит категорично. — Я же сказал, что против.

— Посмотрим.

Пока не знаю, что именно буду делать, но то, что я не вернусь к нему — точно. Он ведь даже никак не оправдывается, не изворачивается. Даже не отреагировал на мой вопрос. Что с него теперь взять?