Анджелка сияет, как люстра над нами.

— А я даже не была накрашена! Ну, ты можешь себе представить?

Я улыбаюсь. По-настоящему рада за неё. Но во мне всё равно пусто. Как будто кто-то вынул батарейку из моего сердца. Оно ещё тёплое, но не работает.

— Фай, ты меня слушаешь вообще?

— Я?.. Конечно! Ты была не накрашена…

— Ты изменилась, Фая, — вдруг говорит она, чуть прищурившись. — Как-то... не знаю… стала мягче. Или просто поправилась?

Я усмехаюсь. Внутри больно, но снаружи — вымученая улыбка.

— И то, и другое, наверное.

— Ну… это к лучшему. Женщина после развода должна цвести. Тем более, когда она наконец свободна, — говорит она уверенно, подливая себе вина.

Дальше подруга начинает щебтать о свадебных платьях и приглашениях.

— …Мне срочно нужно самое шикарное свадебное платье! Я думаю взять Капучу из новой коллекции, — говорит она, листая что-то в телефоне. — Хочешь, покажу?

Я рассеянно киваю. Но в эту секунду что-то меняется в воздухе. Как будто кто-то открыл окно, и в комнату ворвался холод.

Я подняла глаза — и сердце, кажется, выпало в пятки.

Виктор.

Мой бывший муж.

С ним — она. Молодая. С белыми зубами, загорелыми ногами и платьем, которое больше подходило для пляжа, чем для ресторана. Но ей по всей видимости всё равно. Она знает, что красива. И знает, что идёт рядом с чертовски богатым мужчиной.

Он придерживает её за талию. Смеется. Его лицо — такое знакомое, родное, до боли. Моё сердце застывает.

Анджела, заметив, как я бледнею, поворачивается и тоже видит их.

— Это она? — тихо спросила.

Я киваю.

— Господи… — шепчет Анджела. — Фая… прости. Если бы я знала, что он припрется обедать именно сюда, то позвала бы тебя в другое место.

— Да, ничего, — отвечаю и нервно подношу чашку к губам.

Он видит меня. Замечает сразу. На секунду замирает. А потом — как ни в чём не бывало — направился к нашему столику.

Я сжимаю салфетку в ладонях.

— Привет, — говорит он, подойдя. Его голос — всё такой же. Уверенный. Чуть насмешливый. Любимый.

— Здравствуй, — отвечаю я, стараясь держаться.

— Не ожидал тебя здесь увидеть. Приятно. Ты… хорошо выглядишь, — добавляет он, будто бы искренне. — Фаина.

— Спасибо, — хрипло каркаю я, ощущая, как внутри всё ломается, как карточный домик от ветра.

Его спутница подходит чуть позже, небрежно обводит нас взглядом и сладко произносит:

— Привет… Прости, прошлый раз не представилась. Я Марина.

Вот же ж стерва! Ставит меня в положение, когда нужно что-то ответить. А отвечать я не хочу! Потому что видеть мне ее совсем не приятно!

— Очень приятно, — цежу я сквозь зубы.

Он смотрит на меня дольше, чем нужно. Как будто ищет в моём лице следы боли. Находит. И всё равно улыбается.

— А мне вот, не очень! — эхом отзывается Анджелка.

— Энджи, ты не стой ноги сутра встала? — насмешливо спрашивает бывший мою подругу.

— А ты не стой сюда вошел! — огрызается она.

Анджела смотрит на него с вызовом, приподняв бровь. Она никогда не стеснялась говорить, что думает, особенно если кто-то — даже бывший муж её подруги — пытался быть слишком уверенным в себе.

Я вжимаюсь в кресло. Мои пальцы сжаты так крепко, что побелели костяшки. Виктор по-прежнему смотрит на меня — чуть насмешливо, но уже с лёгкой тенью раздражения.

— Ты не изменилась, Энджи, — протягивает он с ленивой усмешкой. — Всё такая же вспыльчивая.

— А ты всё такой же самодовольный, — не отступает она.

Марина рядом с ним томно зевает, словно ей скучно наблюдать за этим разбором. Она берёт его под руку, слащаво говорит:

— Викусь, мы опаздываем…

Фраза звучит так притворно, что у меня внутри всё переворачивается.