Что я сделала в ответ?

Успокоила его. Заверила в том, что люблю его больше всего на свете и научусь всё делать так, как ему нравится. Как всегда, поставила его на первое место, потому что люблю его, однажды выбрала его и остаюсь верна этому выбору.

Ян вроде как пришёл в себя, успокоился. По дороге к Семёновым то и дело смотрит на меня горячим, намекающим взглядом. Не снимает руку с моего колена, поглаживает, приподнимает ткать юбки и при этом смотрит мне в глаза.

А я… хочу отодвинуться. Смахнуть его руку с колена. Уйти куда-нибудь подальше от мужа, сидеть и думать о том, что я сейчас чувствую.

Хотя и так знаю, что меня мучает.
То, что случилось, сродни предательству.

Если вспомнить слова Яна, то наши проблемы с сексом начались уже давно, но всё это время он молчал.
Нет, не молчал. Лгал. Заверял меня, что у нас всё прекрасно. Говорил, что я богиня секса, лучшая и самая-самая.

Но при этом прятал своё неудовлетворение.
Когда-то давно он принял решение мне солгать и продолжал до вчерашнего дня.

Что это, если не предательство?

Умалчивать о чём-то настолько важном, кипятиться и злиться внутри, ничего не показывая снаружи, а потом в один непрекрасный день взорваться, оскорбить и обвинить ни о чём не подозревающую жену?

Если мне что-то не нравится, то я не молчу, а тактично намекаю, прошу, объясняю… Не держу в себе, пока не сорвёт крышу.

Ну ладно, с сексом мы разберёмся. Почитаю книжки, посмотрю обучающие видео. Буду пытать мужа, чтобы уж точно признался, что ему нужно в постели и как.

Меня всё устраивает, однако моя реакция на ласки мужа напрямую зависит от его удовольствия, и мне важно, чтобы ему было хорошо.

Любовь она такая, в ней нет места эгоизму.

Я уверена, что мы справимся с этой проблемой. Запоздалое откровение лучше бесконечной лжи.

Меня больше волнует другое.

О чём ещё он лжёт?

Что ещё он скрывает и будет скрывать, пока внезапно не сорвёт предохранители, и он не выкрикнет очередную неожиданную правду?

Вот такой животрепещущий вопрос.

Мы паркуемся, заходим во двор дома Семёновых. Дети сразу убегают к друзьям. Я здороваюсь с соседями и друзьями, улыбаюсь, обсуждаю новости, но…

Я словно и не здесь вовсе. Присутствует только тело, но не разум. Все мысли и ощущения направлены внутрь меня.

Туда, где кровит доверие.

14. 13 Лиза

Ян наблюдает за мной исподтишка.
Я не отреагировала на его привычные заигрывания в машине, поэтому он озадачен. Обычно он без труда находит ко мне подход, сказывается многолетний опыт в маркетинге. Он умеет читать людей: распознаёт слабые места, угадывает скрытые желания… и умело давит на нужные точки.

Но сегодня его мастерство дало осечку, и поэтому он не отходит от меня ни на шаг.
Приносит еду, напитки, нашёптывает мне комплименты и пошлые намёки, от которых я обычно краснею и возбуждаюсь.
Но сейчас…
Сейчас они вызывают только раздражение.

Мне всё труднее это выносить.

Надо успокоить его бдительность, чтобы прекратил попытки меня отвлечь и задурить мне голову.

Обнимаю Яна. Прижимаюсь всем телом, шепчу на ухо выдуманные фантазии — сочиняю их на ходу, чтобы он не почувствовал, как далеко я от него на самом деле.

Смотрю на него с улыбкой, хотя внутри меня грызёт печаль.
На его лице отражается облегчение.

– Не дуешься на меня больше? – спрашивает, целуя меня в висок.

Не отвечаю. Улыбаюсь ему, моё лицо застыло в сардонической гримасе.

Он принимает улыбку за согласие.

– Ладно, тогда пойду потреплюсь с друзьями.

Ян уходит, и только тогда я выдыхаю. С облегчением. Да, я тоже способна скрывать то, что чувствую. Мне не хочется этого делать, но по-другому сейчас не могу. Ещё не отошла от случившегося.