— Мне не приснилось! — озвучиваю очевидное.

— Маша… — начинает Герман.

— Что ты здесь делаешь? Ты запер меня, как нашкодившего ребенка! Забыл?

— Я все помню, — понижает тон муж.

— Тогда уходи! — тыкаю дрожащим пальцем в дверь. — И завтрак свой забирай!

— Я хочу поговорить, — терпеливо продолжает Герман. — Маш, прости меня, пожалуйста.

Я в полном шоке хлопаю ресницами. Мне что, послышалось? Это что за переход от клыкастого беспощадного зверя до милого ручного тигра?

Мотаю головой с такой силой, что в ушах начинает звенеть.

— Малыш, да послушай же, — хватает меня за ладонь муж, тянет к себе и успевает прижать к губам, прежде чем мне удается ее вырвать. — Я знаю, виноват. Сильно виноват. Все понимаю. Но я вчера как услышал, что ты хочешь уйти, так меня и понесло…

— Понесло? Просто понесло? — срываюсь на крик я, гневно щурюсь. — Иди ты знаешь куда?!

«Понесло» — вот как он воспринимает свои угрозы и приказ молча глотать его измены и вести себя ниже травы, тише воды?

Пока я пытаюсь переварить его тираду, Герман протягивает руку к моему лицу, и я машинально отшатываюсь с круглыми глазами.

— Маш, ты чего? — недоумевает Герман, и его лицо вытягивается, когда до него доходит, почему я отпрянула. Он мрачнеет. — Ты что, решила, я тебя ударю? Ты чего? Я бы ни за что...

— Что-то ты не думал об этом, пока тащил меня наверх и пихал в спальню, — шиплю змеей.

Да, до этого я действительно никогда не видела своего мужа таким. Он всегда защищал меня, оберегал. До вчерашнего вечера.

Теперь все по-другому. Я больше не вижу в нем своего Геру — лишь хитрого опасного изменщика. Который сметет на своем пути любого, в том числе меня, если я вдруг вздумаю взбрыкнуть, как вчера. Говорить при этом он может что угодно, но я уже видела, на что он способен на самом деле.

Муж морщится и тяжело вздыхает.

— Маш, да пойми ты. Я как представил, что тебя и Лики больше не будет в моей жизни, мне сорвало крышу, наговорил всякой ереси. Я не хочу жить без тебя и дочери, понимаешь? Я слишком сильно вас люблю. Тебя люблю.

И так искренне говорит, смотрит так пронзительно, преданно… Не знаю, что он задумал, почему так кардинально сменил тактику, но я больше ему не верю.

— Изменял тоже от большой любви? — ехидно хмыкаю я.

— Это больше не повторится. Никогда, — твердо заявляет Герман. — Я тебе обещаю. Прости меня, Маш.

Мои брови взлетают чуть ли не до линии роста волос.

Не, ну а что, отличный подход. Изменял, пока не поймали, а потом «прости», и живем дальше как ни в чем не бывало.

— Ты серьезно думаешь, что твои слова что-то изменят? — фыркаю я.

— Почему только слова? Я докажу тебе на деле. Ну хочешь, можешь проверять мой телефон в любое время.

Внезапно в голове всплывает момент из сериала, где у мужа был второй сотовый — специально для любовницы.

— Ага, как будто так сложно завести другой, к которому у меня не будет доступа, — ядовито озвучиваю эту мысль я.

По тому, как муж на секунду, одну гребаную секунду округляет глаза, понимаю, что попала в точку. У Германа уже есть такой телефон.

Раньше мне бы такое и в голову не пришло заподозрить его в этом, а теперь все кажется очевидным. Именно так муж и умудрялся водить меня за нос.

Я ведь и правда периодически брала его сотовый, если мне было лень идти за своим в другую комнату. И Герман вообще не дергался, реагировал максимально спокойно. Теперь понятно почему.

А я-то, дура, радовалась, ведь от подружек в универе не раз слышала, как напрягались их благоверные в такие моменты.

— У меня нет такого телефона, Маша, — решительно говорит муж. — Никогда не было и не будет.