Смотрит вслед огненным взглядом. Так, что между лопаток печёт.

И я стряхиваю наваждение. Веду плечами.

Разворачиваюсь вполоборота, встречаясь с Геннадием Викторовичем взором.

− Если вы всё сделали правильно, я лично принесу вам извинения.

Хлопаю дверью, попадая в приёмную.

Вижу, как вздрагивает болонка, стоящая у принтера. Приоткрывает припухлые губы в намёке на улыбку. Силится что-то сказать.

Протягиваю руку.

− Бумаги.

− Вот, пожалуйста. – Она блеет.

А ещё улыбается так мило. Как будто во всём том, что произошло, есть что-то хорошее.

Мрак…

За дверью восьмой палаты напряжение. Останавливаюсь рядом со створкой, вцепляясь в ручку одеревеневшими пальцами.

Никак не могу решиться войти внутрь.

Просто стою как дурак и пялюсь на эту закрытую дверь. Слушаю доносящиеся рыдания Таи. Увещевающий шёпот матушки.

И ещё какой-то бархатный. Мужской. Психолога, наверное.

Выхожу из оцепенения. Выдыхаю.

Набираюсь решимости, толкая внутрь эту чёртову дверь. Сразу же натыкаюсь на три пары глаз. Замираю, прикованный ими.

− Артём Леонидович? Проходите. – Мужчина в белом халате поднимается со своего места. Подаёт мне руку для приветствия. – Я психолог, работаю с вашей женой. Буду помогать ей справиться со стрессом.

− Мы с Таисией не женаты. – Говорю осипшим голосом.

Замечаю колючий взгляд матери. Прикусываю язык, но поздно.

Блондинка тут же прячет лицо в ладонях. Опускает плечи.

И начинает так рыдать заунывно. До дрожи.

− Ну-ну, успокойтесь, Таисия Ивановна, не нужно отчаиваться. – Психолог вступает в диалог.

Поджимает губы. Всем видом показывает своё неодобрение по этому поводу.

− Вам нельзя расстраиваться. Скоро на кормление принесут ребёнка и для него очень важно грудное молоко, вы же понимаете?

Скулёж обрывается. Тая успокаивается.

Быстро вытирает слезинки на щеках. Зыркает на меня со злостью.

И врачу добродушно кивает.

− Вы правы, Сергей Александрович. Я буду думать о сыне.

− Вот и правильно. – Психолог улыбается. Похлопывает её по плечу.

Отечески. С поддержкой.

И со своего места поднимается.

− Я зайду с утра. Узнаю, как у вас дела…

Замок щёлкает, погружая палату в тишину. Чувствую себя неуютно.

Как меж двух огней.

А ещё взгляды этих тигриц буквально разрывают меня.

Дробят на кусочки своей яростью.

− Ты уже видел мальчика? – Мать первой подаёт голос.

Грубить не решается. Помнит, как я разговаривал с ней совсем недавно.

А ещё подходит к кровати Таи, присаживаясь на краешек. Поглаживает её по руке.

− Да, он…красавец… - Просто не знаю, как охарактеризовать ребёнка.

Я почувствовал гордость. Счастье. Воодушевление.

И абсолютно не рассмотрел, на кого он похож.

− В общем так, Артём. – Тая привлекает моё внимание.

Закашливается. Говорит осипшим голосом.

− Я родила тебе ребёнка. Пожертвовала всем. И теперь требую, чтобы ты на мне женился.

8. Глава 7

Маша

*****

− Goodbye, Anton! – Прощально улыбаюсь, щёлкая программой.

Выдыхаю в изнеможении. Запускаю пятерню в волосы, прикрывая глаза.

Ранее меня никогда так не изматывали школьники. Но этот… Или, может, беременность так сказывается?

Осторожно встаю из-за стола, наливая чай. Втягиваю носом ароматный бодрящий напиток. Подхожу к окну.

Снег уже лёг ровным слоем на тротуары. Припорошил промёрзшую землю. Укрыл ковром.

И дыхание зимы стало уже совсем ощутимым.

− Ну ничего, оденемся потеплее и прогуляемся с тётей Евой, да, малыш? – Обнимаю практически плоский животик.

Рассматриваю, не подрос ли. Разочарованно выдыхаю понимая, что, если не знать, что я беременна – догадаться практически невозможно.

Так жаль…

Я надеялась, что к четырём месяцам мой животик будет заметен.