− Ваша девушка… Мать малыша…

− Тая? – Брови сводятся на переносице.

− Да-да, Таисия Ивановна… Понимаете, роды были сложные… Медленное раскрытие и слабая родовая деятельность…А ещё мы обнаружили…

− Короче! – Взрываюсь. – Я ничего не понимаю в ваших медицинских терминах…

Затылок печёт. Пульс зашкаливает.

А ещё внутри всё клокочет от ярости.

Ненавижу когда ходят вокруг да около. С этими экивоками. Китайскими церемониями.

Может быть, время идёт на минуты.

Нужно везти любовницу за границу. Показывать профессионалам.

Всё-таки, не чужой человек. Мать моего сына.

Я ему потом как в глаза смотреть буду?

− Что случилось? – Выдыхаю чуть спокойнее, но так же раздражённо.

− Нам пришлось провести экстирпацию матки. – Отвечает настороженно.

Делает шаг назад.

− Вы понимаете?

− Нет! – Отвечаю сквозь зубы.

Он держит меня за идиота? Или издевается?

− Нам пришлось удалить матку, чтобы спасти жизнь Таисии Ивановне. Она больше никогда не сможет иметь детей…

− Что? Повторите! – Рычу.

Новость обрушивается на меня как молния посреди ясного неба. Я словно оглох и ослеп. Обездвижен.

А ещё свожу брови на переносице.

Стараюсь переварить.

− Что? Что вы сделали?

− Поверьте, Артём Леонидович, ничего нельзя было сделать. – Взмахивает руками. - Слишком запущенный случай...

− Тая…знает? – Спрашиваю одними губами.

Кажется, что меня оглушило. Обожгло изнутри. Опалило.

Потому что мыслительные процессы заторможены.

А ещё мне по-человечески её жаль. Просто потому что она мне не чужой человек…

− Да, Таисии Ивановне я рассказал лично, с ней сейчас должен работать психолог. Вы же понимаете, что для женщины – это удар. И ей, как никогда, нужна ваша поддержка.

− Я… постараюсь. – Расправляю плечи.

Уже представляю, как мать будет визжать. Сыпать проклятиями на весь коридор.

Обвинять, что я мог бы найти клинику поприличнее, а врачей – покомпетентнее.

Жалеть блондинку.

Да я и сам не знаю, что говорят в подобных случаях. Навешивают маску скорби? Лгут, что никогда её не бросят?

Это… бред.

Я хотел уже после роддома отправить Таю в другую квартиру. В новую, только что купленную.

Потому что жить с ней не хочу.

Слишком она липкая. Правильная. До тошноты.

Ни истерик, ни скандалов. Улыбается постоянно. Угодить пытается.

Как будто – постоянно в маске. Человек, а не робот.

Не хочу так.

− Могу я взять выписку из карты? Анализы, последнее УЗИ. Всё, что касается родов. Хочу показать специалисту. – Складываю губы в плотную линию. – Мало ли, вы пытаетесь скрыть свою некомпетентность…

Вздёргиваю подбородок. Скрещиваю взгляд с Геннадием Викторовичем.

И мы, как шпажисты, начинаем поединок.

Видно, что ему не по душе подобное замечание. Меня же это не трогает.

Тая мне просто любовница, но она всё равно не заслуживает подобного…

− Разумеется. – Он, наконец, сдаётся.

Садится за стол, начиная клацать по клавиатуре. Медленно. Натужно.

Одним пальцем.

Старательно высовывает язык, стараясь сделать всё правильно. А ещё дышит нервно.

− Может быть, поручите распечатку документа своему секретарю? – Старательно прячу сарказм.

− Да, вы правы. – Сдаётся.

Вжимает кнопку селектора, обращаясь к голубоглазой Оленьке.

Откидывается в кресле. Сцепливает руки на груди.

− Такой случай – достаточно редкий, Артём Леонидович. Там просто все аспекты так сложились. Мы могли потерять их…

− Если клиника не виновата, то вам нечего бояться. – Встаю с кресла.

Подаю руку для пожатия. Замечаю, каким разбитым выглядит Геннадий Викторович.

Но всё же отступать не собираюсь.

− Я могу пройти к Тае?

− Разумеется. Восьмая вип-палата, вам подскажут. – Взмахивает рукой.