Влад к тому времени успел только поучаствовать в парочке стартапов да и пристроиться на теплую, ничего не значащую должность к отцу в офис. Ночью он гулял по клубам, днем отсыпался в своем кабинете и валял по офисным диванам самых симпатичных сотрудниц.
Ноль опыта. И сразу в бой.

Год отец был рядом и страховал, потом уехал в загородную свою берлогу и отвечал на звонки через раз. «У тебя сотрудники опытные, с ними и советуйся». Ему, исполнительному директору, советоваться с рядовыми сотрудниками?

На этом месте Хель фыркнула. Влад, уже забывший, что жалуется не одной из своих безмозглых грелок для постели, а женщине, о которой его друзья отзывались как о редком бриллианте, гениальном проект-менеджере, прикусил язык.

Но она больше ничего не сказала. Только налила ему еще чаю взамен остывшего и придвинула поближе вазочку с печеньем.

Влад попробовал построить из печенек башню, но архитектурный талант у Леи явно был выше и четвертый этаж оказался для башни последним.

— В общем, в итоге я, конечно, во всем разобрался и плавать научился, — сократил он свою историю становления. — Хотя отец по-прежнему оставался владельцем, руководил фактически я один. Мне показалось, что это несправедливо.

— Зарплату тебе не платили? — уточнила Хель.

— Платили… — Влад поморщился. — И представительские расходы оплачивали, и машины, но это была обычная зарплата директора, а я…

— Хотел быть владельцем?

— Да.

Начиналась самая сложная часть.
Та, в которой он должен был признаться в своей глупости.

Хель, почувствовав его напряжение, вздохнула тяжело и встала.

Влад успел подумать, что сейчас она его выгонит. Потом, когда она подошла вплотную, почему-то решил, что обнимет. Вместо этого она потянулась и открыла шкафчик над его головой.

Короткий домашний свитерок задрался, открывая полоску живота, и он едва удержался, чтобы не прижаться к теплой, пахнущей чем-то женским коже губами и не скользнуть ладонями выше, к груди. Но дверца громко хлопнула, и из коридора послышался знакомый топот.

— Ма-а-а-а-ам!

— Черт! — Хель была застукана с коробочкой «рафаэлок» прямо на месте преступления.

— Ма-а-а-ам! А мне!

На всякий случай Лея прижимала к себе планшет двумя руками, но темные глаза жадно смотрели на конфеты.

— Придется делиться, — извиняющимся тоном сказала Хель Владу, достала из коробки две конфеты и протянула дочери. — Только не на диване!

— А ему остальное? — нахмурилась маленькая террористка. С новогодней ночи она, кажется, ничуть не изменила своим методам. — Я буду тут есть!

— На! — Хель добавила еще две конфеты. — Брысь!

Лея заколебалась, но получила пятую и этим удовлетворилась, свинтив в комнату с планшетом и добычей.

Влад только тихо посмеивался. Эта женщина умудрялась быть одновременно и очень строгой — и к нему, и к дочери, и к сотрудникам компании, которых, по словам Марка с Денисом, меньше чем за месяц построила так, что даже самые безалаберные приходили на работу вовремя.

И при этом на какие-то манипуляции велась совершенно безбожно. Как тогда, в новогоднюю ночь с ним. Или сейчас с конфетами. Наверняка скоро весь офис нащупает ее слабые места и Хель придется туго.

Владу выделили две конфеты. Подсластить пилюлю. Он вообще-то не любил сладкого, но тут невозможно было устоять. Чай снова волшебным образом наполнил чашку — и пришлось продолжить.
Рассказать о том моменте, когда он понял, что отец вряд ли когда-нибудь передаст «Лагиан» ему целиком.

По крайней мере, пока жив. А жить он будет еще долго: Влад появился на свет, когда ему было восемнадцать, и несмотря на бурную молодость, Юлиан Владимирович отличался отменным здоровьем.