–- Сурихе кнохиру темпе, – я слышала свой голос, будто со стороны, и даже огромным усилием воли не могла повернуть голову. А посмотреть на то, что творилось с Лаурой, очень хотелось.

Её сестры говорили, что пробуждение сути очень болезненное, но ни единого стона от девочки я пока не услышала. Возможно, они просто поставили какой-то магический заслон, чтобы происходящее в комнате не достигло ушей матушки, но я надеялась, что верх в ходе ритуала возьмет целительская магия, тогда бы и организм перестраивать не пришлось.

– Темпе радару грасе! – сила, что сковывала, отступила, и браслет, наконец, заработал в полную мощь. Он вспыхнул огненно-красным, слепя всех, кто присутствовал в комнате. Даже меня задело, хоть я и закрыться успела вовремя.

Очень вовремя он со своими обережными функциями, ага. Лучше бы помог с владычицей морской справиться, когда она меня под воду утаскивала. А то тогда даже цвет не поменял, затихорился, словно это и не артефакт, а простая безделица. А сейчас, когда нашлась магия посерьезнее, силой мериться вздумал.

То ли мысли мои на браслет действие возымели, то ли он сам понял, что сейчас полыхать бессмысленно, но потух быстро.

Я первым делом к Лауре бросилась, которая на кровати лежала. Слабая, бледная, она едва дышала. Остальные русалочьи принцессы выглядели вполне себе ничего, лежали, правда, лицами вниз, но это ж нечисть, оклемаются. Браслет их не драконьим огнем палил, так что, живы должны остаться.

Удивительное дело, что при всей своей сердобольности, действительно сопереживала я только Лауре. Остальные, хоть и тоже страдали от деспотичного правления матушки, угнетенными не выглядели. Да и то, что на берегу не вмешались, когда хлыстом сестру стегали, многое о них рассказало. Своя шкура всяко к телу ближе, а вот младшенькая русалочка на их месте, наверняка в гущу полезла.

Первым делом, до кожи дотронулась, и от сердца отлегло сразу. Она не была ледяной, хоть и значительно холоднее, чем у обычного человека. Да и грудь вздымалась достаточно часто. То есть, полноценной нечистью, после ритуала, Лаура не стала. Но вот бескровное лицо и синюшные губы меня действительно беспокоили, как и постоянно подрагивающие ресницы.

Внутри девочки шла война разносторонней магии, и победить нечисти я дать не могла. Первым делом шикнула на снова потеплевший браслет. Не хватало еще, чтобы эта пакость вмешаться решила. Мне нужна была сейчас чистая ведьминская сила, без всяких примесей.

Я села рядом, положила руки ей на грудь и отпустила свою магию. Я очень хотела помочь, так что, даже слов заговора, которые я произнесла, чтобы вылечить маму, сейчас не потребовалось. Да и не лечить мне сейчас нужно было, а помочь целительской сути найти нужную дорогу.

Я чувствовала её – светлую магию, что кружилась в теле Лауры тоненькой змейкой. Как и темную суть, которая была подобна воронке смерча. И без моей помощи победит вторая, выжжет дотла всё хорошее. Потому что на помощь придет камень-основатель, ведь королевскому роду нужны сильные дочери, чтобы и его подпитывать своей магией, и чужеродному тут места нет.

Я попыталась усилить в Лауре свет. Потянулась к змейке, по капле её питая. Полностью отпускать ведьмовскую магию было нежелательно, все равно ведь не приживется, да и с русалочьей сутью в конфликт вступить могла, обозлив еще больше. А вот подкрепить светлую силу своей, чтобы та смогла одержать верх в противостоянии, решение верное. Даже браслет притих, снова притворяясь неодушевленным предметом.

Девочка откликнулась молниеносно. Задышала чаще, задрожала, только вот вместо улучшения, я в ужасе наблюдала за тем, как по её лицу разливается смертельная бледность.