Губы повелительницы тронула усмешка. Ей это определенно нравилось – заставлять окружающих чувствовать свою беспомощность. Меня на берегу она тоже держала в воздухе, оттуда ведь незаметно сбежать не получится.

– Теперь ты, – она указала на меня пальцем, на котором красовался массивный перстень. Камень сверкнул алым, но быстро изменил цвет, как и направление луча. С моей груди он сместился на Лауру, и теперь проецировал на её лбу сложную метку. – Что?

Матушка потрясла сначала головой, потом рукой, пытаясь сбить прицел, но луч сдаваться не желал, снова и снова возвращаясь к перепуганной девочке.

– Какая-то дичь! – рыкнула она, и, сняв перстень, с силой швырнула его о стену.

Без подпитки магией, камень потух, очередной артефакт, коих тут, видимо, было не счесть. А сама повелительница, разъяренной фурией, метнулась к кровати.

Меня отшвырнуло тут же, даже мысль сформулировать не успела. Вот только стояла, держа Лауру за руку, а теперь валяюсь у стены. Но и боли от удара я не ощущала, будто бы не пихнули с силой, а аккуратно переместили, чтобы не мешала.

Лучше бы была боль. Её отсутствие говорило о том, что на меня у Главной злодейки грандиозные планы и порченый товар реализовать в разы сложнее.

– Что вы сделали? – повелительница осторожно коснулась запястья Лауры, и только потом ухватила её за руку полноценно. – ЧТО ВЫ СДЕЛАЛИ?

Она уже и так всё поняла, но не хотела верить в то, что за её тоталитарной спиной могли организовать заговор. Тем более те, кто должен был тихонько сидеть в тени матери до скончания веков.

Она сдернула Лауру с кровати, легко удерживая на весу. Девочка была обездвижена и похожа скорее на пластиковый манекен. Я с ужасом смотрела, как повелительница снова призвала кольцо, и оно мягко опустилось на указательный палец. На то, как камень мгновенно окрасился зеленью и свет этот начал слепить глаза. На то, как снова сформировался изумрудный луч и теперь, как пирограф, выжигал знак на лбу Лауры.

Она плакала. Только вот в ней не было больше ничего от русалки. Из глаз маленькой принцессы капали самые настоящие слезы, не имеющие ничего общего с лазурной водицей, которую мне демонстрировали ранее.

Это видела не только я. Повелительница начала терять привычный облик. И выглядела она теперь пострашнее, чем на берегу. Самая настоящая хищница, которая не задумываясь убьет вставших на ее пути.

– Ты поплатишься, Лаура! За то, что лишила родовой камень необходимой силы, изменила своему предназначению! Ты должна была стать сильнейшей из моих дочерей, но выбрала роль пустоголовой куклы. Я не могу убить сразу всех, моей магии для сохранения трона недостаточно. Зато твоя смерть будет для всех уроком, все равно пользы от целительницы никакой!

Лаура зажмурилась, готовая принять смерть от когтистой лапы матери, зная, что помочь ей некому. Повелительница была слишком сильна, совсем недавно осушив своего фаворита, а того уровня магии, на который рассчитывали старшие принцессы, девочка не получила. В Лауре родовой силы не осталось вовсе, а целительскую магию пускать в сражение просто бессмысленно. Благостную магию нельзя использовать для удара, ей можно лишь вылечить след, от него оставшийся.

Может быть, зря я сегодня вмешалась в ритуал пробуждения сути, как и способствовала выжиганию русалочьей магии. Теперь, Лаура умрет, а Ниорика, Ронилка и Нурцея останутся вечными заложницами властной матери. Она будет тянуть их силу, питать ею родовой камень, сможет удерживать трон еще сотни лет.

А меня выгодно продадут кучке драконов…