Подхожу к окну, глажу по плотным, зелёным листьям, набираюсь позитива прежде чем погрузиться в работу. Внимание привлекает дорогая машина красного цвета, припарковавшаяся напротив главного входа. У неё настолько тщательно отполированы бока, что яркие лучи взрываются в них золотыми брызгами.

Из салона элегантно выбирается не менее яркая дама с искрящимся огнём в волосах, в чёрном, облепившим потрясающие формы, платье, резко, но красиво контрастирующим с буйством красок вокруг. И на фоне сверкающей палитры солнца мрачно вырисовывается угрюмый властитель ада.

Он без особых эмоций приобнимает женщину за талию, коротко клюёт её носом в щёку и отпускает, переводя внимание на открывающуюся заднюю дверь. С высоты третьего этажа я чётко вижу, как разглаживаются недовольные морщины, как густые брови идут в разлёт, как сквозь тёмную растительность проступает белозубая улыбка, а не оскал. Чадов распахивает объятия, и на нём повисает рыжая девчонка лет семи-восьми.

— Это Лолита Яновна, жена Юрия Алексеевича, а мелкая егоза его дочь, Полинка, — отвлекает от подглядывания Варя, отчего я ощущаю неловкость. — Мне нужна твоя подпись для визы. Курьер ждёт.

— Твоих родных держат в заложниках? — прикусываю губу, не сдержав любопытство.

— Почему? — удивлённо выгибает бровь Варя.

— С Юрием Алексеевичем очень сложно работать, а судя по вашему взаимопониманию ты здесь давно, — уточняю свой вопрос, ставя росчерк на аккуратно заполненной анкете. — В добровольность слабо верится.

— Да ты чего? Наш Алексеич просто душка, — смеётся Варвара, облокачиваясь бедром на край стола. — От него все сотрудницы без ума.

— Странно, — пожимаю плечами, но хочется покрутить пальцем у виска. — Ничего душевного в нём не увидела. По крайней мере в отношение себя.

— Просто ты попала в неудачный момент. Алексеича поражает озверин, когда он в самом разгаре сделки. Сейчас подпишет договор и успокоится. Будет снова белым и пушистым.

С сомнением провожаю Варю, пообещав заскочить к ней на кофеёк, и перевариваю полученную информацию. Не ожидала, что у этого взлохмаченного бугая такая красивая жена и прелестная дочь. И судя по случившейся с мужчиной метаморфозе, дочку Чадов очень любит и балует.

А тут ещё и восхваление босса Варварой. Прослушка? Камеры? Поощряемое стукачество? Только так могу оправдать её «душка, белый и пушистый». Пусть моим синякам, барабанным перепонкам и трясущимся коленкам рассказывает эти сказки.

«Долго будешь тормозить? Текст сам себя не переведёт!» — сразу всплывает душевность шефа. Отмахиваюсь от пустых размышлений и открываю первый файл. Втягиваюсь, не замечая, как песком стекает время. Пропускаю обед, погружаясь в любимый французский, а вынырнув, обнаруживаю на столе кофе с булочкой. Перекусываю и вступаю в бой с предложением на английском, радуясь обширной географии партнёров. Работа мечты, ускользнувшая от меня из-за вредности Марты и из-за папы, не желающего перечить супруге.

Не успеваю толком подумать о родителе, как тишину кабинета разрывает рингтон телефона, поставленный на отца. Игнорирую звонок, но, заткнувшись, он царапает по нервам снова.

— Да, — принимаю вызов и тут же отстраняюсь от трубки.

— Настя! — кричит папа, словно стоит на громкой связи. — Мы только что заехали к тебе в гости, а там какая-то побитая анорексичка жмётся к твоему козлу-мужу! Что происходит?! Как ты могла позволить этому ублюдку привести в дом любовницу?!

— Гришенька, успокойся, — фонит голос Марты сквозь шумное дыхание. — Тебе нельзя волноваться.

— Отстань, — прям вижу, как отец от неё отмахивается своими здоровенными лапами. — Скорую лучше вызови, пока этот сморчок не окочурился.