- Агата, он ещё не ушел? - зачем-то спросила я. Глупо, куда он без сына-то?

Кухарка от неожиданности вздрогнула, разжала кулак и упустила половник в кипящее варево.

- Ох, беда, - запричитала она. А потом посмотрела на меня, да так и застыла с открытым ртом. - Лианочка, что с тобой, моя хорошая?

Тут надо сказать, что Агата - единственный человек в нашем доме, кто после смерти родителей был ко мне добр. Она и прежде служила роду Грейнар, правда деньги у родителей водились, поэтому Агате помогали горничные. Теперь же она заправляла в доме вместе со мной.

- Неужто этот подлюка картавый натворил чего?
- Не успел, - выдохнула я, отнюдь не грациозно падая на ближайший стул. Тут уж не до церемоний. - Скорее я натворила... Агата, скажи, ты ведь много лет служила моим родителям?
- Много, - осторожно ответила старушка.
- Ты никогда не замечала за ними чего-то... Странного? Может там предметы сами собой двигались или горело что-нибудь?

Я старалась говорить невозмутимо, но вряд ли интонация сейчас вообще имела значение. В том виде, в котором я явилась, да еще и через черный вход...

- Странного, говоришь? - эхом отозвалась Агата, и я догадалась, что попала в точку. А теперь она лишь думает, как бы не наговорить лишнего. - Да бывало порой, мастер Грейнар как вспылит, так только и бегай с кувшином, туши... Постой-ка, Лианочка, ты никак жениха ненароком испепелила?

В глазах старушки плескался такой ужас, что я невольно улыбнулась. До "испепелила" Маверу было ой как далеко, но не могу не признать, что будь моя воля...

- Местами, - скромно потупив взор, ответила я. - В самом деле, я даже не поняла, что произошло.

Агату потихоньку отпускало. Она осторожно выловила поварешку двузубой вилкой, тихонько, чтоб не звякнула об остальную посуду, уложила ее в раковину, а потом пододвинула стул и уселась напротив меня.

- Девочка моя, рада бы я тебе все рассказать, да как бы худо не вышло. Я ж матушке твоей поклялась, что сберегу тайну, очень не хотела она, чтоб тяжко тебе пришлось.
- Гора с плеч, - не выдержала я. - То-то я гляжу, что ни день - то праздник.
- А представь, если б ты с пеленок знала, что дар колдовской имеешь? Куда бы тебя Криста сдала, чтоб ты ее кровиночку не заколдовала ненароком? Молчишь? Правильно, сама понимаешь, худо было бы.

Понимаю. Теперь понимаю. Потому что магов представляющих опасность для людей, в нашем королевстве было принято сдавать в дома забвения. Там под чутким присмотром целителей, которых я назвала бы каким-нибудь словечком покрепче, мага лишали колдовского дара, воли, а потом он тихонько угасал, лежа на кушетке и глядя в одну точку. Это называлось "исцеление от вредоносного дара". Притом, никакого понимания, что именно считать вредоносным, не было. Достаточно было желания родителя, опекуна или мужа. Сколько неугодных жен, порой даже песчинку заколдовать неспособных, там сгинуло по ложным обвинениям в привороте, не счесть. Неужели меня теперь ждет та же участь?!

- Ох, - вырвалось у меня. - Так сейчас...
- Сейчас ты почти совершеннолетняя, - напомнила Агата. - Опекунство падет через неделю, на то и был рассчет, свадьба должна была быть очень быстрой.
- А я вот понять не могу, - рассердилась я. - Почему ты молчала?!
- Ночью сегодня рассказать собиралась. Криста-то утром только про жениха твоего обмолвилась, а после мы с тобой и парой слов перекинуться не успели, - грустно потупилась старушка.

Мне стало совестно, налетела, обругала, почем зря. Я обняла Агату, чувствуя, как бьется под засаленным фартуком доброе сердце. И все вроде складывалось, кроме одного...