— И чтобы всё — по-настоящему! И со Златкой не ругаться...

— Что? — а вот это уже интересно.

Значит, у нашего скомороха-любителя её высочества принцесса на посылках? Осведомителем подрабатывает? Впрочем, неудивительно — королевство маленькое, все друг с другом знакомы, все одинаково соскучились по вкусной и горячей пище, что объединяет.

Это же... хуже интернета!

— Златка обозлилась за стихи на площади. Ругалась! Я обрадовался даже...

— Обрадовался? С чего?

— Она последний месяц ходила — сама не своя. Молчала и со всем соглашалась. Баронесса эта, чтобы её... А теперь Златка ещё и с отцом поругалась — переживает. Вот я за вами и увязался — помочь ей хочу.

Вот оно как. Значит, я не ошиблась, значит, заколдовала будущую падчерицу дама сердца короля? И какую цель преследовала? Как бы снять моё заклятие да вызнать? Мало ли, ещё кто объявится в королевстве такой же талантливый? А мы и не готовы...

Ой, Наташа, тебе самой-то не смешно? Тебя из дворца выставили, а ты всё думаешь, как помочь. Откуда такое желание причинять добро всем, кто не спрятался? Можно подумать, без тебя никак! Король — умный, служба безопасности — бдительная, дочь у короля вообще чудо, так что... Успокойся! Лучше подумай, как домой попасть.

Так, стоп... Злата поругалась с отцом? Вспомнила, как гневом пылали синие отцовские глаза, а огненные волосы развевались за спиной. Принцесса защищала меня... На душе вдруг стало тепло-тепло, и сразу показалось, что не такая уж я и дура и домой нам с Кексом ещё не пора!

— Она сказала, что я на площади говорил неправду. Точнее, не совсем правду. Ругалась, что я ничего не понял. И потащила меня подслушивать.

— Что? Куда? Когда?

Я подскочила, с размаху стукнувшись головой об потолок кареты. Чёрт! Танки они им во время войны заменяли, что ли? То есть вечером, когда я краснела как девчонка... Когда пили вино и... хорошо, что поругались, иначе эта парочка малолетних сыщиков могла что и похуже увидеть. Могла или нет?

Наташа, тормози! Откуда такие мысли? Мыслишки.

— Слушай, — ласково спросила я у парня, — а в вашем королевстве как со школами? С учёбой? Надо бы наладить процесс, а то некому бедняжкам подсказать, что подслушивать — нехорошо!

Мальчишка ожидаемо напрягся. Вот ведь какие разные миры, а реакция на обучающий процесс у подростков совершенно одинаковая! Только Злата, умница, учиться хочет, и то не дают. Может, потому и хочет, что нельзя?

— Да мы чуть-чуть, — парень говорил быстро, стараясь оправдаться. — Зря вы короля обидели, госпожа ведьма. Нормальный он мужик.

— А почему ты, если король «нормальный мужик», ходишь в обносках и бродяжничаешь? — вырвалось у меня.

Мальчишка насупился, и я поняла, что только что, сама того не желая, бестактно по чему-то очень личному и болезненному прошлась. И что б мне вовремя язык не прикусить? Я уже открыла рот, чтобы извиниться (понять бы ещё, за что), как Патрик тихо проговорил:

— Это — моя одежда.

Я опешила, ничего не понимая. Конечно, его, а чья ж ещё-то?

— Вы просто не знаете, в чём дело, — лицо парня посветлело — похоже, он понял, что я не хотела его обидеть.

Я горячо закивала, ведь искренне не хотела, тем более ребёнка!

— Я — новенькая, — улыбнулась и погладила Кекса, который, видя, что беседа вполне себе мирная, сладко дремал на мягких подушках, набираясь сил для последующих свершений.

— В приютах забирают твои вещи и выдают форму, — лицо мальчишки скривилось.

— А ты свои вещи прячешь?

— А то! — глаза вспыхнули, — Я — это я. Вы бы видели приютских! Чистенькие, одинаковые, все как один кричат: «Слава королю!»