Фёдор стоял рядом со свежей могилой. Рядом с ним была Анна, которая настояла на том, что должна увидеть продолжение этой истории. Накрапывал мелкий осенний дождик. Фёдор протер запотевшие стекла очков и посмотрел на призрака, висящего в воздухе перед ним, рядом с простым деревянным крестом.

– Тут тебе будет покойнее, Митяй. Письмо, – он похлопал по груди, где во внутреннем кармане лежал почтовый конверт, – я сегодня отправлю. Сразу после кладбища на почту зайду.

Митяй о чем-то заговорил, но Фёдор, грустно улыбнувшись, поднял руку, прерывая его:

– На кладбище твоих сил не будет что-то двигать или вслух говорить. А эфирно я слышать не умею.

– Я умею, – тихо сказала Анна. – Он говорит, что будет ждать… и что тут ему легче стало, ушло то чувство, будто его постоянно пыль угольная колет и злостью жжется.

– Вот и славно. Немного подождать осталось. Явно меньше той вечности, о которой ты рассказывал.

– «И тебе спасибо, добрый человек», – эхом повторила Анна за призраком. Потом, наклонившись, положила на могилу небольшой букетик и прошептала уже от себя: – Покойся с миром.

Дождь закончился, и Анна предложила Фёдору немного пройтись после кладбища. Юноша согласился. Некоторое время они шли молча, погруженные каждый в свои мысли. Наконец она встряхнула головой и, посмотрев на своего спутника, спросила:

– Скажите, Фёдор, часто такое в вашей жизни случается?

– Такое – вы имеете в виду призрака? Очень редко: призраков мало, а опасных среди них еще меньше. Для меня это второй случай и первая самостоятельная работа.

– Расскажете? – заинтересовалась Анна.

– Никак нет, – Фёдор с улыбкой посмотрел на журналистку, – это не моя тайна.

– Я понимаю, – кивнула девушка и продолжила: – Меня очень заинтересовала ваша жизнь и ваши приключения, которые на первый взгляд не видны. Про вашу бабушку, а в последнее время и про вас по Москве много слухов ходит. А у меня есть возможность увидеть и описать, как все на самом деле происходит. Вы уж извините меня за такую откровенность, но тут столько сюжетов уже не для репортажа, а для целой книги.

– Я понимаю. Даже вчерашний случай если взять, то что видно было? Что зашел маг на склад с углем, там что-то повыло да погрохотало, а потом он вышел с тележкой, где кости скелета косточка к косточке лежат. – Фёдор хмыкнул. – Вот люди и придумывают недостающее.

– Я смогла увидеть несколько больше. И волка вашего, и эфирную проекцию, что вы перед собой пустили. Если бы вы разрешили мне с вами пойти…

– То вы с порога получили бы в лоб куском угля, – подхватил Фёдор. – Я смог только один отбить, а от второго синяк размером с блюдце остался.

– Вы так говорите, потому что я женщина, а это, по-вашему, опасная мужская работа?

– При чем тут эмансипация? – удивился Фёдор. – Если бы я вошел на склад вместе с Евдокией, думаю, в меня вообще бы ничего не прилетело, а Митяй сам бы вышел на разговор.

– Туше! – Анна подняла руки в шутливом жесте. – Так вы поможете мне открыть эти страницы московских тайн? Я обещаю, что все мои тексты вам покажу, и без вашего одобрения ни одна строчка не будет опубликована.

Фёдор некоторое время шел молча, размышляя. Анна ему нравилась: ее напор, увлеченность, да, что скрывать, и ее возможности по контакту с эфирным планом. Если же смотреть глобально, то давно уже пока выводить эту сторону жизни на свет. Переход два десятка лет как идет, а эзотерика продолжает оставаться для многих обывателей только темой для слухов и сплетен, как в каком-то средневековье.

Он остановился и повернулся к своей спутнице: