На розы-то магии Синдерелле хватит. И чтобы на нее саму даже в самом простом платье заглядывались мужчины. И ведь не с целью срочно запрячь в хозяйство, чтобы от зари до зари пахала на мужа, склочную свекровь и выводок детей. Поле-огород-дом-коровы-свиньи-куры.

Хуже, что Синди от природы мечтательна. Как, наверное, почти уже легендарная тетушка Габриэла. И, как и та, всегда в глубине души понимала, что отличается от окружающих. И не так, как Миранда.

И, конечно же, сводная сестра считает, что достойна лучшего. В этом они полностью схожи с маменькой – и ни одна с таким не согласится. Ни за что. За годы вынужденного выживания вместе они кое-как притерпелись друг к другу, но и только.

А ведь в беде ни одна другую не бросит – не бросала уже. Но напомни любой из них об этом – обидятся обе.

Ладно, в любой семье бывают свои взлеты и падения.

Синдерелла, вдобавок, успела застать лучшее детство, чем Мира с Ри. Их папа был дворянином, но не слишком богатым. И любил дочерей, но не особо занимался их образованием. Читать-считать умеют – и отлично. От крестьянок уже отличаются. И даже от крестьян.

Те хоть свое имя написать умеют, а девушек по деревням грамоте не учат вовсе. Лишним считается. Работать не поможет, а гонору добавит. Потом замуж и с неплохим приданым не выпихнуть.

Таким в Приюте сначала волками выть впору, хоть и далеко не все - оборотни. Магия и прочие Дары редко просыпаются до двенадцати-тринадцати. А учиться грамоте всё же чем раньше, тем лучше.

Папа, конечно, дочек простолюдинками не считал... но и понимал, что высшего света им не видать, как своих затылков. Так чего зря тратиться на то, что жене провинциального дворянина или купца никогда не пригодится? Только блажь одна.

А маменьку тогда еще больше интересовало, как подольше сохранить красоту и молодость. И выставить то и другое в более выгодном свете. И при этом родить столь ценного и нужного сына. Дважды подряд выпала пустышка, но должен ведь уже случиться и выигрыш?

Наверное, маменьке нравилось думать, что ее дочери – всё еще совсем маленькие девочки. А сама она – совсем еще юна. И еще успеет снова стать матерью. Теперь уже – удачно.

Зато отец-купец Синди безумно гордился первой женой-дворянкой. И желал видеть дочь ее точной копией. Синдереллу обучили всем пресловутым танцам-музицированию-манерам. О, Синди прекрасно владеет даже «языком веера» - хоть сейчас в высший свет.

Ри пыталась научиться подражать. Мира над таким не смеялась лишь потому, что Дризелла – ее сестра.

А еще у Синдереллы сохранилось кое-что из былых нарядов ее покойной матери. Маменька с удовольствием поделила бы такую чудесную роскошь на всех... «по-сестрински». Но Синди тоньше Ри раза в полтора, а если приглядеться, то и в два. А Мира выше изящной сводной сестры и крепче – как и положено зверю. Хоть и не медведю.

И размер туфелек... У Миры больше на две позиции. А у Ри нога настолько шире, что...

Маменька правда утверждает, что всё это впору ей (три раза «ха-ха»). Тут широко, там узко. Да и в почти сорок лет девичьи наряды всё же уже не нацепишь. При любой фигуре. Если, конечно, не хочешь сойти за посмешище.

Гораздо хуже, что Синди полюбила городские маскарады – куда вход открыт и купцам, и нетитулованным дворянам. Лично Мира ее вполне готова понять: сама бы куда подальше давно удрала - от будущей судьбы. Да вот только некуда. Разве что в глухие северные леса, в дикую стаю... но это уже – самый крайняк.

Оттуда уже не вернешься никогда. Это путь в один конец. И почти наверняка – плохой.