- Даже четыре! Итого пятерка, полный комплект. Джита, это же великолепно! Осталось позаботиться, чтобы все они дошли до финала.

***

Я решила позаботиться о финале для моих прекрасных женихов прямо сейчас, поэтому отправилась с визитом к Фаине Адельфельд. Маркиза так и не ответила на мои письма: ни на первое, ни на последующие два, и это удручало. Без нее у меня на отборе оставался только голос Персефоны де Лалуен, против двух мачехи и одного графини Сакремоль.

Версии о причине такого молчания мы выдвигали самые разные. Начиная от того, что почтенная дама, раскаявшись в своем распутстве, удалилась в скит, дабы остаток дней провести в размышлениях о тщете человеческого бытия. И заканчивая скрытой ненавистью ко всем Ильденам. Придворные утверждали, что маркиза и моя мать были лучшими подругами, но как знать: вдруг дуэнья на этот раз не ошиблась, и за показной душевностью Фаины Адельфельд пряталась злоба и черная зависть.

И вот вчера Розмари сообщила, что маркиза вернулась в столицу. Мне она по-прежнему не писала, не приглашала и желания встретиться не изъявляла. Вот я и решила пригласить себя сама.

Переодеться во что-то более помпезное я не подумала, слишком жалко было тратить время. Если скромное платье не смутило женихов, то и для маркизы сгодиться.

Это стало стратегической ошибкой. Дворецкий смерил меня взглядом и выразил лицом сомнение в принадлежности этой замарашки к роду Ильден. Спасибо, что прилюдно во лжи не обвинил.

- Вам назначено? 

- Нет. 

- Боюсь, что ее сиятельство не принимает. Она слишком утомилась после долгой дороги, и сейчас восстанавливает силы. 

За его спиной в глубине дома что-то грохнуло, послышались возмущенные крики. 

- Да, отдых судя по всему, проходит весьма интенсивно, - невинно заметила я. - Так и тянет присоединиться. 

По моему знаку Джита аккуратно отодвинула слугу в сторону, освобождая проход. И я, подхватив юбки, полетела вверх по лестнице на звук. 

Отдыхала маркиза весело, бурно и не одна. В центре гостиной сцепились двое лордов. Они стояли, ухватив друг друга за грудки, словно пьянчуги, не поделившие чего-то на сельской ярмарке, и рычали. У одного - низенького пухляша - под глазом зрел неплохой фонарь. Разорванный кружевной воротник его противника и повисший на ухе парик подсказывали, что пусть отменной физической формой толстячок и не блистал, бойцовский дух его был неукротим. 

- Убирайся! Она моя! - потребовал высокий и попытался тряхнуть неприятеля.  Камзол жалобно затрещал.

- Ни за что! - пафосно прохрюкал толстяк. - Она моя! 

И пригнувшись боднул оппонента головой в грудь. Тот покачнулся и завалился прямо на кофейный столик, увлекая за собой противника. 

Столик крякнул и умер. Лакированная ножка с грохотом прокатилась по паркету, остановилась у края моих юбок. 

- Мальчики, ну хватит ругаться, - томно промурлыкала сидевшая на софе эффектная дама. - У нас гости. 

“Мальчики”, младшему из которых было никак не меньше сорока, зло сопели на полу и пытались придушить друг друга. У толстяка, получившего при падении стратегическое преимущество, наблюдались в этом определенные успехи.  

- Кто ты, милочка? - продолжила дама, обращаясь уже ко мне. - Не помню, чтобы я назначала встречу, но в последнее время я такая ужасно рассеянная… Твое лицо кажется смутно знакомым. Мы виделись раньше? Подожди, я сама вспомню, мой лекарь говорит, что это полезно. Прием у Эстаутов? Нет? Тогда… может, на Белецких озерах в прошлом году? Тоже нет? Хм-м-м… А, знаю! - она захлопала в ладоши. - Ты родственница баронессы Дигори, о которой она писала мне в прошлом месяце. Прости, милая, но тебя забыли оповестить. Мне не нужна компаньонка.