Бесстрастным голосом, медленно, внятно, будто читая инструкцию, произнёс:
– Пока поживёшь тут. Сбежать не получится. Снаружи дверь прижму засовом. Открыть её изнутри нельзя и закрыться от меня тоже не сможешь. Советую даже не пытаться это делать! – пригрозил он. – Если не будешь злить и провоцировать, обещаю, что больше не прикоснусь к тебе. Услышала? Поняла? Не трону! Но не искушай, не пытайся снова драться или бежать. Не послушаешься – полезешь на рожон – пеняй на себя. Разрешения спрашивать не буду. Зайду в любое время и накажу по-настоящему… Без церемоний. Сильно и больно. Тебе не понравится. Человек я горячий, закипаю быстро. Но сердце у меня доброе, отхожу тоже быстро. Укроти свой характер. Не оскорбляй, не нарывайся. Не вынуждай применять силу, я не хочу быть грубым. Всё полностью зависит от твоего поведения. Надеюсь, мы сможем договориться и понять друг друга. Тогда заточение не будет долгим и тяжёлым. Я в этом нисколько не заинтересован.
Но пока вынужден оставить под запором. Знаю, что здесь не те условия, к которым привыкла. Не отель пять звёзд, но выбора у нас с тобой нет, – цинично подытожил Георг.

Помедлил. Досадливо отметил, как Юля с дрожью обхватила себя за плечи, замерзая в холодном отсыревшем помещении.
– Тёплые вещи есть с собой?
Отрицательно мотнула головой, едва слышно выдавила:
– Нет… Курточка только… Лёгкая. Всё остальное – летнее.
Вздохнул неодобрительно:
– Ясно. На курорт летела. Посмотри в шкафу, там есть тёплые вещи. Старые, но чистые. Надень что-нибудь, согреешься. Великоваты, конечно, будут, – усмехнулся он, критически взглянув на сжавшуюся девушку, – Но других нет. Не приготовил. Не ожидал, что такая мелкая пташка будет тут обитать. Ничего, пока холодно, но через пару часиков дом прогреется. Протоплю – станет нормально.

Значит, не собирался убивать? Или собирался, но не сразу? И время у неё было?
Если предполагал, что всё это ей понадобится: одежда, правила и инструктировал, как себя вести.
Немного отлегло. Надо притвориться покорной. Она будет покорной! Не злить, только не злить зверя. Согласно покивала, закрывая лицо ладонями и изо всех сил сдерживая рвущиеся наружу рыдания.

– Да! Отдай-ка мне свой телефон, – вспомнил он внезапно.
– У меня нет телефона. Утонул. Уронила в воду нечаянно. Сегодня утром.
– Врёшь! - обрадовался тюремщик. – Я обыщу тебя.

Бесцеремонно провёл по телу руками, ощупал, повернул во все стороны. Залез в карманы. Вытряхнул и тщательно осмотрел сумку.
Действовал быстро, по-деловому. И правда, только поискал телефон. Не лапал.
Юля не сопротивлялась. Напряглась, но вытерпела. Только передёрнулась от прикосновений и не сдержала гримасу отвращения.
Он заметил брезгливое движение. Ноздри зло шевельнулись:
– Похоже, что не врёшь. Значит, всё отлично складывается. Правда? – громко, желчно расхохотался.
Она вздрогнула, с болью посмотрела на мучителя.
Наткнувшись на несчастные глаза жертвы, Георг резко оборвал издевательский гогот. Крякнул.
Прикрыл веки рукой, сокрушённо покачал головой. Злясь на самого себя и осознавая, в какого монстра превращается, измываясь над беспомощной, перепуганной девушкой.
Поймал её холодные пальцы, успокаивающе погладил.
Неожиданно мягким тоном добавил:
– Отдыхай. Попробуй поспать. День сегодня был тяжёлым для нас. Если что-то надо, стучи в дверь. Я рядом. Услышу.

Постоял, внимательно, с жалостью вглядываясь в поникшую девушку. Хотел добавить что-то ещё. Даже начал говорить тихим добрым голосом, но внезапно оборвал себя на полуслове.