– Да. Спрячу. Труп спрячу. Будет так, как ты сказала. Сама так захотела.

Машина поехала дальше.

12. Глава 12. Узница

Чувствовалось, что дорога поднималась выше и выше. На подъёмах от перепада высоты закладывало уши.
Иногда машина ныряла в лежащий на пути белый туман. Это низкие неповоротливые облака зацепились за каменистые склоны.
Даже бездонное небо было другое. Насыщенного ярко-голубого цвета. И воздух значительно чище и свежей.
Горы. Середина октября. Здесь лето уже закончилось. Оно грустно уходило, оставляя за собой холод и жёлтые деревья, с тихим шорохом сбрасывающие листву.

Сколько времени прошло, Юля в её угнетённом состоянии не могла определить. Час, два, три? Казалось, целую вечность.
Наконец заехали во двор небольшого дома, сиротливо стоящего на маленькой равнине среди лесистых холмов.
Других строений, находящихся поблизости, пленница не заметила.
Высокий каменный забор, несколько потемневших полуразрушенных дворовых построек. Ни животных, ни других людей не видно.
Безмолвие и неподвижность. Кусочек ушедшей жизни, застрявший и навсегда одиноко застывший во времени.
Безрадостное, пугающее место. Финальная точка маршрута?

– Посиди пока в машине. Лучше не выходи. Холодно, а ты раздетая. Простынешь, – доброжелательно посоветовал Георгий, – Сейчас открою дверь в дом. Её заклинивает, если долго не пользоваться.

Юля непроизвольно скривилась: «Надо же, изображает заботу… Беспокоится, что простыну… Ур-р-род…»
Пока он ходил в сарайчик, принёс инструменты и возился с застопорившейся дверью, девушка, сжавшись от холода и страха, осторожно выскользнула из автомобиля.
Постояла, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Прижав руки к груди, нервно растирала пальцы. Воровато осмотрелась.
Внимание Георга было полностью поглощено ремонтом. Не смотрел в её сторону.
«Надо бежать! Домчаться до деревьев, затеряться среди кустарников. Вдруг получится? Надежда умирает последней».
Крадучись, под прикрытием высокого кузова, сделала несколько робких шагов в сторону приоткрытых ворот. Быстро оглянулась.
Всё ещё ничего не заметил. Повернулся спиной, нагнулся. Тюкал молотком по деревяшке.

Юля резко выдохнула и понеслась! Со всей бешеной скоростью, на которую было способно обезумевшее отчаяние.
Ноги летели вперёд головы. Лёгкие раздирало от потока врывающегося воздуха.
Но смогла выскочить только на несколько десятков метров за распахнутыми воротами.
Бдительный страж не дремал. Слишком уж не равны были силы.
По-звериному быстрый и выносливый тотчас рванул следом и в несколько огромных прыжков, играючи настиг жертву. Сцапал за футболку.
Юля крутанулась, взвизгнула от ужаса.
Он дёрнул к себе, встряхнул и, сграбастав за плечи, зло хохотнул:
– Дурочка! Куда ты бежишь? Зачем? Думаешь, сможешь убежать, спрятаться? Где ты спрячешься? Рядом нет никакого жилья и людей. Через час околеешь от холода. Или сорвёшься в какую-нибудь расщелину, когда полезешь в заросли. Не делай глупости, успокойся. Очень прошу: не зли меня. Не провоцируй. Предупреждаю: я тоже на грани. Не испытывай моё терпение, его уже нет. Понимаешь меня?
Она кивнула. Запыхалась, раскраснелась, жадно втягивала режущий воздух открытым ртом.
Сердце оглушительно колотилось возле горла и выпрыгивало из груди.
А у похитителя даже дыхание не сбилось. Не участился пульс, не изменилось лицо.
Он, нахмурившись, сосредоточенно следил за её полуобморочным состоянием и терпеливо ждал, когда беглянка отдышится.
Прижал разлохматившуюся девичью голову к груди. Пробурчал, понижая голос и зарываясь губами в волосы на макушке: