Грубо толкнул её обратно. Больно ударил по ладоням, встряхнул, швырнул на сидение.
Перегнулся назад, со звериной силой вдавил лицо в обивку, так, что стало невозможно дышать.
Рявкнул:
– Сиди смирно! Ещё раз так сделаешь – убью! Одно движение – тебе конец! Замри, если хочешь жить. Сиди, не двигайся. И ни звука.

Она, всхлипнув, притихла.
Как больно! Чуть не задохнулась. Дыхание с трудом восстановилось.
«Животное. Чудовище. Куда мы едем?»
Машина мчалась вперёд. Город оставался всё дальше, местность становилась пустынной и гористой.
Юля тихо плакала, сжавшись в комочек. Всё тело болело.
Георгий угрюмо поглядывал на неё в зеркало заднего вида. Заметно нервничал.

Как же долго едут! Повороты, подъемы, спуски. Она отказалась от попытки на ходу выпрыгнуть из машины или напасть на Георга.
Ей не справиться с этим убожеством, он очень сильный. Раздавит, как комара.
«Попросить по-хорошему? Разжалобить? Договориться?»
– Куда вы меня везёте? Пожалуйста, отпустите! Я никому ничего не скажу. Никогда. Сегодня же улечу отсюда. Буду молчать. Пожалуйста, только отпустите!

Тот хмуро покосился, вздохнул. Не ответил.
Юля догадалась, похолодела: «Увозит в безлюдное место. Хочет убить. Избавиться. Спрятать следы преступления. Уйти от наказания. Я обречена».
Горло перехватило. Дрожащим голосом пропищала:
– Хотите убить меня? Пожалуйста, не надо! Прошу вас…

Георг с каким-то глубоким полурычанием-полустоном поднял лицо к небу и неопределённо замотал головой. Крутанул руль, съезжая на обочину. Остановил машину.
С тоскливым отчаянием повернулся:
– Поверь, я не караулил тебя сегодня. Роковое совпадение, что одновременно оказались на дороге. Не собирался преследовать и тем более насиловать. Так получилось. Нечаянно.
– Нечаянно? – задохнулась от возмущения Юля. – Нечаянно можно поранить, стукнуть, толкнуть. А вы нечаянно ударили, нечаянно изнасиловали. Нечаянно увозите!
– Не перебивай! – рявкнул Георг. – Да, я не хотел ударить тогда, на берегу. И ты это знаешь.
Сегодня ночью я пришёл извиниться. Понимаю, что нельзя было врываться в ваш номер. Но по-другому не получалось. Попросил Сергея провести к вам. Ты ведь слышать о встрече не желала. Я надеялся, что сможем нормально поговорить. Но ты постоянно провоцируешь. На ровном месте создаёшь конфликт. Разговариваешь по-хамски, высокомерно. Будто я ничтожество или преступник, общаться с которым ниже твоего достоинства. Или зверь, от которого нельзя ждать человеческих поступков и вообще ведёшь себя как… жертва. Я разозлился. Дразнил тебя. Но не собирался обижать.
Сейчас я тоже ничего плохого не хотел. Только подвести. Клянусь! Для твоей же безопасности.
Но ты моё проклятье! С тобой опять всё пошло не так. Дралась, кричала, вырывалась.
Я мужчина горячий. Знаю, виноват. Прости. Жалею, не сдержался. Сработал инстинкт охотника.

– Инстинкты у животных, – с ненавистью прошипела девушка.
Георг застонал и с сожалением глянул на Юлю. Повернулся к рулю.
Отчаянно прокричал:
– Женщина! Ты ничего не желаешь слышать! Отказываешься понимать. Какой смысл объяснять? О чём говорить? Зачем? Пусть будет так, как ты решила. Да, я зверь, животное. Не человек. Значит, не ожидай от меня человеческих поступков.

Юля сморщилась и больно прикусила губу.
«Опять всё испортила. Почему я такая несдержанная? Хотела ведь разжалобить, упросить. И дёрнуло же за язык. Надо было молчать, кивать и со всем соглашаться».
– Что вы хотите сделать? Куда везёте? Убьёте? Труп спрячете? – спросила, глотая слёзы.
Он скрипнул зубами: