Тяжело вздохнул, нервно погрыз губы и быстро ушёл, закрыв дверь снаружи на засов.

«Поспать? Да-да-да... Сейчас надо просто поспать. Голова ватная, ничего не соображает. Глаза свинцово-тяжёлые, будто их выдавливает изнутри. Веки неподъёмные. Ничего не хочется. Финиш. Силы и эмоции высосаны до дна», – молча согласилась Юля.
Очень резко и как-то одномоментно навалились дикая усталость и апатия. Стало абсолютно всё равно.
Ни осматривать тюрьму, ни вырываться на свободу не хотелось. Казалось, если бы он сейчас вернулся и начал куражиться – приняла бы с безразличием.
Воли к сопротивлению не было. Тихо испарилась, не оставив никаких чувств и желаний.
Захотел бы убить – так даже лучше. Согласилась бы. Пусть убивает.
Закончатся страхи, исчезнет стыд, прекратится боль, унижение. Не будет давить неизвестность. Пусть делает, что хочет.
Поспать… Только сначала поспать.
Спотыкаясь и пошатываясь, Юля с трудом забралась на нестандартно высокую и широкую кровать. Вяло прислушалась к ноющему телу, оглушённой душе.
Запоздало всхлипнула, пожалев себя.
Измучено нашарила холодное, отдающее сыростью одеяло, укрылась с головой. Свернулась калачиком, немного согрелась и заснула.


Когда пять лет назад Юля переехала из родного города в Москву, бурлящий поток жизни мегаполиса подхватил, закружил и радикально изменил привычные ритмы.
С двоюродной сестрой созванивались всё реже и реже. Расстояние, изменившиеся интересы, новые друзья сократили объединяющие их темы, всё больше отдаляя друг от друга.
Они вежливо обменивались дежурными картинками, фотографиями, поздравлялками. Перекидывались сообщениями время от времени. Это всех устраивало.

Юля наслаждалась свободой и не сидела взаперти монашкой.
Любила развлекаться, ходить на культурные мероприятия, веселиться на сумасшедших молодёжных тусовках. Обожала танцевать, двигаться.
Выбиралась с такими же неугомонными искателями приключений в походы. С ночевками в палатке и песнями под ночным небом. Болтали, фантазировали и следили, как искры костра, улетая в бездонную высоту, смешивались со звёздами.
Ей нравилось флиртовать и кружить голову мальчишкам. Целоваться до остановки дыхания.
Но всё ещё никак не могла перешагнуть черту, разделяющую отношения полов от игривого поддразнивания до серьёзных сексуальных отношений.
До отвращения не переносила прикосновений чужих рук к телу. Превращалась в опасную шипящую фурию с поднявшейся на загривке шерстью.
Не случилось той всепоглощающей страсти, когда всё уходит на задний план и самым главным становится любовь и желание.
Этому главным образом способствовало то, что сердце было несвободно. Ещё в первый год жизни в столице она познакомилась и по уши влюбилась в женатого мужчину значительно старше её. То был азартный и увлечённый человек другого круга, звёздно далёкий от привычного окружения. Он дружил с потрясающе яркими, творческими людьми и знакомил с ними Юлю.
Мужчина отлично знал и любил Москву. Заваливал тьмой интересностей о каждом здании, памятнике, переулке. Они часами бродили по старым, полным истории улицам. Юля переоценивала и воспринимала великий город через призму его рассказов.
Восхищалась, боготворила своего кумира и отчасти воспринимала как отца, которого не знала. Как заботливого, мудрого старшего друга, который разрулит любую проблему, поддержит, даст правильный совет.
К Юле он относился… Сложно сказать. Это и отеческая забота, и покровительство, и трепетная любовь. Когда неудержимо влечёт к дорогому человеку, но оберегаешь того для его же блага.