Дослушать об этом до конца я не успела, потому что появилась служанка и сообщила, что братья ждут меня (то есть настоящую Элейну) в главном зале.

- Ой, госпожа… - перепугалась Леонелла, вскакивая.

Люнета тоже побледнела, но я не поняла их страхов. Вызывают и вызывают. Возможно, будут стыдить. Может, накричат. Не смертельно.

Я пошла следом за служанкой, даже не пригладив волосы, хотя Леонелла хотела меня причесать и надеть мне на голову что-то вроде шёлковой повязки с вышивкой птичками и цветочками. От повязки я отказалась – чтобы братья не ждали слишком долго и совсем не разнервничались. Быстрее поговорим – быстрее я окажусь в своей комнате. Там меньше шансов наделать ошибок. А то Элейну посчитают настоящей сумасшедшей. Кто знает, что у них делают с сумасшедшими? Вдруг на кострах сжигают, как ведьм.

Когда я вошла в зал, старший брат Тиррей сидел в кресле у стола, мрачно подперев голову, младший Лавейн ходил туда-сюда перед камином, а за креслом старшего брата стоял крайне неприятный лысый старичок с удивительно противным выражением лица – он был похож на жабу, которая проглотила огромного комара, и теперь блаженствует, что вкусняшка досталась. Но противнее, чем его внешность и выражение лица, был взгляд, которым старик окинул меня - с головы до ног, оценивающе и... плотоядно. Словно сожрать хотел со всеми костями.

- Вы звали? – спросила я, входя в зал и останавливаясь почти у порога – чтобы сбежать, если что.

- Звали! – Лавейн резко остановился и повернулся ко мне, скрестив руки на груди и гневно раздувая ноздри.

- Зачем? – спросила я, гадая, зачем тут жаба-старикашка.

- Тебе полагается молчать, - заявил Тиррей, выпрямляясь и встряхивая головой, словно решился на что-то.

Я молча пожала плечами – мол, поняла. Слушаю.

- Это – господин Кередиг из Карбентира, - продолжал Тиррей, не глядя на меня, а уставившись куда-то в пол, - он верой и правдой служил, нашему отцу, теперь служит его величеству, и у него свои земли в Деметии… И он согласен жениться на тебе. Свадьбу устроим завтра.

- Нет! – выпалила я прежде, чем успела подумать о чём-то. – Я не пойду за него!

9. 4-2

Лицо Тиррея окаменело, Лавйен покраснел, как помидор, и только господин Кередиг остался невозмутимо довольным.

- Господин Кередиг, оставьте нас, - произнёс Тиррей ледяным тоном. – Нам надо поговорить с сестрой.

- Конечно, - тот учтиво склонил лысую голову. – Но не будьте слишком строги к госпоже Элейне, - попросил он, не сводя с меня глаз. – С таким прелестным цветком надо обращаться бережно и нежно. Разрешите мне сказать ей пару слов?

- Разрешаю, - вяло махнул рукой Тиррей, а Лавейн только покачал головой и отвернулся.

- Госпожа моя, позвольте сказать, - лысый старик подошёл ко мне, и я невольно попятилась – от него вдобавок ко всему несло, как из канализации.

Интересно, когда он последний раз мылся? И мылся ли хоть раз в жизни?

- Понимаю, что я совсем не похож на сэра Ланселота, который поразил ваше воображение и завоевал сердце, но я не претендую на ваши сердце и душу, мне достаточно вас, - продолжал старик сладко, будто уже ел меня вместе с мороженым. – Обещаю, что вы не пожалеете, что выбрали меня. Я буду самым добрым и любезным супругом, и сделаю вас самой счастливой жёнушкой…

- Брат хочет со мной поговорить, - напомнила я вежливо, хотя так и хотелось высказать старику в лицо всё, что я думаю о счастье той, которая станет его «жёнушкой».

- Оставляю вас и надеюсь, что вы проявите благоразумие и согласитесь, - почти пропел господин Кередиг и вышел, закрыв за собой дверь.