— Тебе не кажется, что ты слишком много думаешь обо мне? — тихо шиплю и пытаюсь сбросить тяжеленную руку. Но надо отдать должное, сложён засранец превосходно.

— Ни ума, ни внешности, ни фигуры, — продолжает с гаденькой улыбочкой, пропустив мои слова мимо ушей. — Где ж ты так нагрешила?

— Это не кара, а дар. Меня сама жизнь оберегает от говнюков, подобных тебе. Не дай бог оказаться в твоём вкусе, — щиплю и пихаю его локтем в бок.

— Не урыла, а закопала, — ржёт, как конь Максим Стрельников.

— А наша тихоня, оказывается, зубки отрастила. Андрей, ты же не оставишь это так просто? — комментирует Вика Смирнова.

Андрей же усиливает хватку и наклоняется ближе. Его взгляд меняется, становится очень нехорошим, опасным и жестоким. Подносит руку со стаканчиком кофе мне к лицу и угрожающе тычет указательным пальцем.

— А вот за это…

— Послушай, — тихо, но твёрдо перебиваю и со всей силы оттягиваю шею назад, — я могу выслушать все твои угрозы и оскорбления, могу даже обидеться и оскорбиться, но позже. А сейчас отпусти меня.

Он сверлит меня взглядом, и, видимо, намеренно или нечаянно, слишком сильно сжимает стаканчик. Пластиковая крышка отпружинивает и тёплый чёрный кофе мгновенно расползается на моём светло-бежевом вязаном пуловере.

Хоть негорячий, и на том спасибо!

В нос ударяет резкий запах американо, а по груди через ложбинку к животу медленно стекает тёплая влага.

5. Глава 5

На мгновение зажмуриваюсь и глубоко вдыхаю.

— Оу-у, — Востриков вполне искренне удивляется и отпускает меня. Отходит на шаг и с издевательской ухмылочкой любуется проделанной работой. — Я не специально, но получилось неплохо.

Под мерзкие смешки огибаю его и иду в туалет.

Застирывать не решаюсь. До конца пары всё равно не высохнет. А в одной толстовке слишком холодно бежать до дома. Снимаю кофту и влажными салфетками вытираю грудь и живот.

Господи боже, как же меня достал этот чёрт со своей свитой! Будто мне проблем мало…

Никогда не думала, что скажу это, но как же я ненавижу этих наглых, сволочных, богатеньких понторезов! Считающих, что в этом мире все и всё исключительно для них! Таких, как…

Ну вот что он пристал? Нормально же всё было первые пару недель. Сейчас словно умом тронулся. Обязательно унизит, заденет, оскорбит. И каждый его прихвостень считает своим долгом продолжить дело наставника.

Нет, у нас в группе есть нормальные ребята, но никто не решается пойти против группки мажорчиков с гиперболизированным чувством вседозволенности и собственной значимости. И не дай бог перетянуть их внимание на себя.

Доходит до того, что я просто начинаю избегать его на переменах. Сама понимаю, что это уж никуда не годится. Но когда-то же ему надоест надо мной издеваться?!

Надо поменьше подпитывать его ненависть. Полный игнор! Да, точно.

Но как же тяжело оставаться равнодушной, когда гнев бессилия сводит с ума!

В класс возвращаюсь, когда уже занятие идёт полным ходом. Преподаватель по истории делает вид, что не замечает моего опоздания, чего не скажешь о моих одногруппниках. Тихие пересмешки прокатываются по аудитории и тонут в повышающемся голосе лектора.

После занятий спешу к гардеробу. Надеваю поверх испачканного пуловера чёрную толстовку, шапку и выбегаю на улицу.

Сильный порыв ледяного ветра с дождём и снегом едва не выдувает душу. Накидываю поверх шапки капюшон, затягиваю шнурки и вжимаю голову, моментально продрогнув до костей. Быстро шагаю к дому.

Похоже, мне не удастся более откладывать покупку тёплой куртки. Блин, денег жалко, капец просто! А что делать? Если я слягу с какой-нибудь пневмонией, лучше не будет. Да и в больнице святиться мне не стоит.