И отпрянул в ужасе, только что не подскочив – из глубин зеркальной поверхности вынырнул испещренный глубочайшими темными морщинами, изломанный, истерзанный и разваливающийся на куски старик! Такой уродливый и старый, что не понятно, как еще живой!

– Боги… – прошептал Эдвин, отступая назад, чувствуя, как руки покрываются ледяными мурашками. – Что вы со мной сделали, боги… Как жить-то теперь?

– Милорд, вас разве не учили, что нельзя смотреться в разбитое зеркало? – раздался сзади знакомый уже женский голосок.

Он резко повернулся – на пороге комнаты стояла чуть запыхавшаяся Адриана.

– Я пыталась вас догнать… пыталась сказать, что у меня в саквояже есть отличное зеркальце. Но вы так быстро помчались наверх, что я решила, что быстрее будет просто пойти и принести вам его. Вот, смотрите.

Она подняла руку вверх, показывая ему небольшое, женское зеркальце, и Эдвин машинально зажмурился.

– Еще раз скажи мне, девочка, я сильно старый? К чему мне готовиться?

– Ну… – ей явно было неловко отвечать на этот вопрос. – На вид вы… явно старше меня. Да и моего Рикарда тоже. Но вы точно моложе барона Липкеса! Гарантирую!

– И на том спасибо! – выдохнул он. Моложе барона Липкеса – это уже что-то.

Поморгал, фокусируя дневное зрение… снова зажмурился и медленно, по одному, открыл глаза.

Прищурился, наклоняясь вперед и всматриваясь в чуть мутноватое отражение.

И долго, с облегчением выдохнул – из небольшого зеркала в женских ручках на него смотрел всё тот же высокий, немного скуластый брюнет, которого он привык видеть, когда ему попадалось нечто отражающее свет. Разве что волос чуть посерел на висках да щеки втянулись – но это ожидаемо, учитывая его драконий возраст. В любом случае, до старости этому брюнету было еще очень и очень далеко. Лет сто, не меньше.

– Фух… – вырвалось у него. Распрямившись, он милостиво улыбнулся гостье. – Спасибо тебе, Адриана из Бранденшира. И за то, что пробудила меня из спячки, и за зеркало… Даже не знаю, что со мной стало бы если бы ты мне не помогла. Других-то зеркал у меня нет.

Улыбнувшись ему в ответ, Адриана снова присела в книксене, лукаво подглядывая на него исподлобья.

– Значит, вы согласны мне помочь, милорд? В благодарность за услугу?

Всё еще улыбаясь, его светлость вопросительно склонил голову.

– Помочь в чём? Тебе нужна лошадь? Или карета? Так я пойду заложу… Могу даже разморозить еще пару утиных ног на дорогу…

Хорошенькое личико вытянулось.

– О, вы не услышали… Я просила вас о другом, милорд. Мой дядя… отдает меня замуж за нежеланного…

– Это я слышал, – нетерпеливо перебил Эдвин. – Но что тебе нужно от меня? Я не могу заставить твоего дядю не отдавать тебя – ты его подопечная. Фактически, собственность!

– Нет-нет, милорд! Я не просила вас заставлять моего дядю – он, конечно же, не согласится! Я просила вас забрать меня к себе. Объявить меня своей, воспользовавшись вашим Правом Дракона. Вы ведь… – она запнулась, вероятно вспомнив о том, что только что вытянула его из «спячки», – вы ведь знаете о том, что у вас есть Право Дракона, милорд? Ну, то есть… право забирать к себе самых красивых девушек графства перед их свадьбой…

– Я-то знаю! – отрезал он неожиданно грубым голосом. От понимания, что эта милая крошка пришла к нему, чтобы расчетливо продать свое тело, стало так паршиво, что в воздухе запахло его бывшей шлюхой-трактирщицей. – А ты знаешь, что я, по своему Праву Дракона, могу делать с этими «самыми красивыми девушками графства»? Знаешь, в качестве кого я их здесь держу и как с ними поступаю, когда они надоедают мне?