Именно от скуки! – заглушил он насмешливый внутренний голос, попытавшийся вякнуть, что мол, не от скуки, а в самом что ни на есть истовом нетерпении.

Как бы то ни было, магический жучок, заблаговременно приклеенный под крышку письменного столика, оставленного в башне, молчал. Что означало, что девица до сих пор не написала нужное письмо и не замерзла до готовности отдаться ему ради одеяла.

– А я ее недооценивал… – бормотал Эдвин, наматывая круги по своей обширной спальне. – Крепкий орешек, однако… Может, оставить ее там на ночь? Бросить ей тулуп и пусть всю ночь подбирает в него ноги…

Несколько раз, не удержавшись, он бросал взгляд на собственную постель, представляя, как еще несколько дней и он разложит на простынях Адриану из Бранденшира, возможно даже заставив надеть для первого раза свое нелепое свадебное платье, похожее на сливочный торт. Почему через несколько дней? Да просто потому, что спешить ему некогда, и гораздо важнее заставить эту шантажистку саму умолять его о внимании, нежели просто бросить ее на кровать и насильно лишить девственности…

А что если она уже не девственница?! – внезапная мысль сразила его до странности глубоко. Что если этот смазливый молодой наглец уже добрался до сладкого и сорвал этот невинный цветочек?!

Что ж… Тогда юной купчихе не позавидуешь.

Стоя перед камином и глядя в мерно полыхающее пламя, его светлость нахмурился. Право Дракона – магия суровая, и уже явно сработала, определив Адриану как его добычу. Если же окажется, что она не девственница, магия ударит ему в мозг и заставит убить девушку на месте – увидит в ней испорченный трофей и неуважение к драконьему племени.

Хотя, еще неизвестно что лучше – та судьба, что он ей выбрал сам или та, которая отправит ее к праотцам быстро и без особых мучений, вслед за любимым женишком.

Вопрос еще, что делать с теми, кто помог этим двум шантажистам – теми, от кого они нарыли на него информацию. Как заманить их сюда, в его логово, да еще и со всем имеющимся компроматом? Пообещать денег? Титул? Имение? Не поверят ведь, раз знают, что он постепенно закладывает свое имущество. Да еще могут забеспокоиться и скрыться от него – так, что потом концов не найдешь…

Разве что самому слетать в Бранденшир и расправиться с кем надо на месте? Он ведь способность обращаться потерял, а не мощь Сыновей Огня!

А еще его светлость Эдвин де Ингвар не потерял… связи. Самые прочные и весьма теплые связи в магическом мире.

Сообразив внезапно, как ему поступить, Эдвин ринулся в кабинет – к Шару Созерцания, который, к счастью, не разбился от удара об его сапог. Вспомнив, что пообещал себе никогда больше не смотреть в Шар, держа его в руках, установил его на специальном постаменте, закрыл глаза, сосредоточился… и представил себе розовое, щекастое лицо герцога Гилрода, стародавнего приятеля из Столицы, а по совместительству придворного садовника и очень умелого мага.

О том, что связь установилась, он понял, еще не успев открыть глаза – по радостному воплю из глубин Шара.

– Эдвин, мой добрый друг! – перекрикивая порывы ветра, заорал Гилрод с палубы какого-то корабля. – Вот уж не ожидал сегодня тебя услышать! Как поживаешь, дружище? Всё еще доишь свой старый удел? К нам не собираешься?

Слегка оглушенный шквалом звуков, Эдвин поморщился. Вот почему всё магическое племя так убеждено в том, что драконы «доят» наделенные им графства и княжества? Разве не полагается награда тому, кто защищает беззащитных людишек от нападений… да хоть тех же оборотней или вампиров? Или от набегов дикарей из пустыни? Или от Серой Ведьмы, периодически просыпающейся и восстающей из болот? Разве не разгоняют драконы тучи, когда нужно солнце и, наоборот, не нагоняют для полей дождевые облака? Не говоря уже о том, что драконы служат людям судьями, потому что людишки совершенно не умеют разрешать судебные тяжбы, постоянно скатываясь в распри и семейные феоды из-за сущих пустяков.