Над ним — зеркало, усиленное иллюмиумной плёнкой. Слой иллюмиума усиливает отражение, делая его пугающе чётким. А ещё он скрывает заклинания.

Драконы кичатся традициями и древней магией, но всё же перенимают некоторые технологии попаданцев. Открыто, конечно, это не признаётся. Но всё, что красиво, блестит и поддаётся чарам управления, драконам нравится. Главное — публично порицать.

Подхожу к зеркалу.

Чешуйки на левом виске всё ещё поблёскивают, будто издеваются. А вот правый — изуродован: багровый шрам тянется по коже, нарушая симметрию. Ломая лицо.

— Это останется? — спрашиваю, не отрывая взгляда от отражения. Первый порыв: испортить причёску, вытянуть прядь и прикрыть. Но я себя одёргиваю. Пусть видят.

— Вряд ли. — Тэя садится на тёмно-синий диван и складывает руки на юбке. — Обычно такие вещи сходят к утру.

Она замолкает.

Я разглядываю шрам, который оставило родовое кольцо.

Дверь открывается внезапно, и в комнату вплывает матушка, а за ней — чинно, как на параде, следуют сёстры. Они тут же занимают места рядом с Тэей.

Матушка останавливается напротив.

— Ты больше не часть рода, Аэлина. Но Фавьен не уничтожает свою испорченную кровь.

— Может, проще было бы убить? Избавиться наверняка. Чтобы я не мешала тебе выдавать сестриц замуж. — Я поворачиваюсь.

— Не говори глупостей. Я хочу, чтобы ты исчезла, но не страдала. Поэтому я дам тебе документы и каплекарту³.

Она чуть мнётся, жует губу.

— Бумаги на старый фамильный замок, который… мм… Род давно им не пользуется. Он на землях за пределами Империи. В Пустоши.

— Прекрасно. Выслать за Империю, на потеху мародёрам. Даже не в Тринадцатый² — хуже. А этот «замок» и вовсе милостыня.

— Я назову это политическим тактом. Сохранить кровь, не выставляя её на посмешище. Может, когда твой муж обзаведётся наследником… К слову, лиора Вальдьен, говорят, родит к весне… Каэль отпустит тебя. Или, быть может, простит и возьмёт второй женой.

Она делает паузу и добавляет почти мечтательно:

— Кто знает, может, горный воздух и вправду поможет зачать. Ты вернёшься и подаришь мужу наследника.

Молчание.

Севелия едва заметно улыбается.

Лавана поворачивается ко мне, и в её взгляде появляется что-то скользкое, почти жалость.

А Тэя смотрит исподлобья, как будто не понимает, почему мать так говорит.

Горный воздух? Наследник?

У меня же медленно пропадает дар речи.

Не потому что не знаю, что сказать.

Нет.

Потому что хочу сказать слишком многое — и не понимаю, как излить всю эту ярость.

Она… серьёзно? После такого кто вообще станет возвращаться?

(2)Тринадцатый регион — “официальная провинция”, как любят говорить в Совете. На деле — магическая изоляция, зона, куда отправляют всех неудобных. Туда не назначают по заслугам. Туда ссылают.

(3) Каплекарта — серебристая магическая пластина с рунной гравировкой. Даёт доступ к счёту в каплях — основной валюте Империи. Ею расплачиваются за всё, от артефактов до булки хлеба. Без неё — ты никто.

8. Визуал: Покои матушки

В Цитадели собраны гербы всех чистокровных драконьих родов — каждый заключён в собственный витраж. Когда род прибывает, главе семьи выделяют покои напротив витража, остальные размещаются по соседству.

Интерьеры оформляют в бело-голубой гамме — допускаются все оттенки воды, но белый обязателен. Это традиция, оставшаяся от человеческого культа Воды. Культ сохранили не из почтения — из расчёта. Удобно прикрываться тем, что уже привыкли почитать подданные.

Каждый древний чистокровный род хранит собственный артефакт. Его форма зависит от истории рода, силы крови и предназначения.